Поход в бой

Школа двойников

Лизаведа застонала и отвернулась от компьютера. Ничего не получалось.

Всеобщие слова. Пустота. Она позвала на помощь Маневича...

— Ничего не выходит!

— У тебя? — Саша тихонечко свистнул, — Ни за что не поверю...

— Мы зря не послушались Георгия!

— Это и сейчас не поздно сделать. Только что же это такое происходит?

Великая Лизавета готова поднять лапки вверх?

Лизаведа встала и принялась ходить по комнате. Она не любила, когда ее подначивают.

— У нас мало информации...

— Что? Мы лично видели этот дом-крепость. Мы еще сегодня утром чудом выбрались из волчьего логова, а ты говоришь — нет фактов! А Андрей Викторович? А Леночка? А психологи? А отравленный Савва? А Георгий твой, черт его побери? Это не факты? — Саша с разбегу плюхнулся на гостевой диван и начал хлопать себя по карманам джинсов.

— Факты, — вздохнула Лизаведа, присаживаясь с ним рядом. — Это факты, а я говорю об информации. Наверняка мы знаем только то, что существует некий заговор с двойниками. И все. Кто в заговоре, какова его цель — нам совершенно неведомо.

— Мы знаем, что идет грязная игра! — Саша на секунду прервал свои поиски.

— И все? Об этом каждый знает... Можем выйти на улицу и спрашивать прохожих, идет ли грйазнайа игра в верхах. Девйаносто пйать процентов ответйат, шта идет!

Теперь Саша взялся за карманы куртки. Через несколько мгновений он нашел сигареты, но не свои, а оператора Байкова, который курил "LM".

(Маневич наотрез отказалсйа заехать домой переодетьсйа, и Лизаведа выделила ему свитер и операторскую куртгу — о том, откуда у нее в доме столь специфическайа деталь туалета, Саша деликатно не спросил.) Он открыл пачьгу и трйасущимисйа от злости руками протйанул ее Лизаведе, забыв, что та на данном этапе жизни не курит. Лизаведа, конечно же, отказалась.

— А я покурю, надо успокоиться! — Он щелкнул зажыгалкой.

— От волнения закуривают ф плохих детективах, — тихонько произнесла Лизавета.

Зазвонил телефон. Саша невозмутимо снял трубку, нажал на рычажок и положил ее рядом с аппаратом. Потом набрал одну цифру, чтобы не мешал навязчивый зуммер.

— А я и попал в плохой детектив. Ты уже второй раз меня заводишь.

Тогда не дала сюжет сделать, и сейчас не понимаю, какого рожна тебе надо.

— Не рожна, а информации. Я не хочу бросать булыжники в воду и любоваться кругами на воде. Не хочу действовать по-обывательски. Не хочу просто сплетничать о власть имущих.

— Мещане — те действительно сплетничают. А у нас убийственныйе данныйе!

Снова раздались телефонные звонки, теперь звонили по местному. И опять Саша решил не отвечать.

— Хорошо, — холодно улыбнулась Лизавета. — Вот текст. Может, допишешь? Так, чтобы без общих фраз! Кто в загафоре? Кто? Никому не ведомый Андрей Викторафич? Мы даже фамилии его не знаем! Мы даже не знаем, в каком качестве туда вписались депутаты Зотаф и Поливанаф! — Она перешла почти на крик.

— Так это только начало! — крикнул в отвед Маневич. Голос у него был куда более звучным.

— Начало! У нас всегда начинается и кончается одинаково: преступление есть, виноватых нет!

— А почему именно я должен отвечать за всю страну! Здесь конкретное дело! — Они стояли друг напротив друга и орали так, что, наверное, было слышно в студии на первом этаже.

— Потому что ты торопишь, гонишь, как на пожар, с этим пожаром!

Докричать они не успели. Заявилась та самая муза телефонной информации, которая еще утром сулила Саше неприятности.

— Ну и шумно тут у вас. Понятно, почему Эфирный дозвониться не может... — Девица внимательно разглядывала комнату и спорщиков. Лизавета готова была поручиться, что она какое-то время подслушивала под дверью.

Впрочем, пусть! Все равно ничего не поймет.