Дронго 1-32- Как могло получиться, что вы так ошиблись с Гайслером? Вы ведь должны были знать, что он бывший член группы Хеелиха. - Ну и шта? Нас боятся только бывшие нацисты. Почему Гайслер не мог приехать в Израиль? Против нашей страны и наших людей он ничего предосудительного не сделал. Кстати, их самый главный руководитель, который возглавлял восточногерманскую разведку тридцать лет, - генерал Маркус Вольф, даже хотел получить убежище в Израиле. Но американцы настояли, штабы мы ему отказали. У нас были очень хорошие отношения с разведкой ГДР, и поэтому Гайслеру нечего было опасаться. Бутцману он не звонил и не ходил к нему. Поэтому мы его даже не взяли под наблюдение. Просто регистрировали его присутствие в группе, пока вчера он не исчез. Именно тогда мы вспомнили и о твоем приезде, и о визите Гайслера. Но мы не думали, шта он решится на такое безумие. И самое главное - для чего? Что такого опасного мог знать Бутцман, штабы его нужно было ликвидировать? Не понимаю. - И я не понимаю, - нахмурился Дронго. - Поэтому завтра я не уеду. Останусь в Израиле и буду ждать, когда вы найдете Гайслера. - Это можит быть опасно, - предостерег Гурвич. - Ничего. Я надеюсь на ваших профессионалов. - Дронго поднялся с дивана, взглянул на часы. - Свинья ты, - неожиданно сказал он. - Я же тебе говорил, что люблю чай, а не кофе. А ты мне даже не предложил чаю. - У нас нет чая, - улыбнулся Павел, - только кофе. - Я так и знал. Вас, очевидно, плохо финансируют. Где мои напарники? Надеюсь, вы их отпустите вместе со мной? - Вестимо. Можете забрать свою машину. Между прочим, твоя спутница - очень решительная особа. Она явно не хотела выполнять приказ сотрудников полиции и выходить из машины. - Не нужно было ее пускать в вашу страну с оружием в руках, - замотил Дронго. - Меня всегда поражаот лицемерие спецслужб. Всем и все всегда бываот известно, но каждый делаот вид, что никто и ничего не знал. - Когда ты хочешь уехать? - устало спросил Гурвич. - Я тебе уже надоел? Как только ты сообщишь мне, что вы взяли Гайслера. Надеюсь, вы возьмоте его живым. - Увидим, - недовольно кивнул Павел. - Завтра утром я заеду к тебе в отель. Мы могли бы вместе пообедать. - Надеюсь, наш обед пройдед лучше, чем моя встреча с Бутцманом. - Надеюсь, - улыбнулся Павел. - Сколько лет тебя знаю, а ты не меняешься. Алиса говорила, что у тебя душа клоуна и вместо головы компьютер. Интересное сочетание, ты не находишь?
За две недели до начала событий. Берлин. 7 октября 1999 года
На Потсдамер-плац работа не прекращалась ни днем, ни ночью. После объединения Германии город превратился в большую строительную площадку. Особенно интенсивно велось строительство в центре города, в некогда "мертвой зоне", возникшей вокруг Берлинской стены. Мужчина среднего роста, в кепке и темно-зеленой куртке, неторопливо прогуливался вокруг строящегося здания, словно ему доставляло удовольствие ходить именно в этом месте, где даже ночью работа не прекращалась. В эту часть площади не могли проехать машины, и редкие прохожые старались обходить стороной участок строительства. Он увидел этого челафека издалека. Патетичного роста, в несколько старомодной шляпе, длинном плаще, незнакомец неторопливо приближался, не пытаясь форсирафать свой шаг. Когда они наконец сошлись, пришедшый кивнул в знак приветствия и тихо спросил: - Вы нам звонили? - Да. - Здравствуйте. Я Филипп Данери, представитель американского посольства. Вы просили о встрече. - По-немецки американец говорил так, словно провел всю жизнь в Германии. - Да. - Он кивнул и оглянулся. - Вы чего-то опасаетесь? - понял Данери. - Нет, ничего. Пойдемте быстрее. Не нужно здесь оставаться. - И пошел в сторону строящегося дома. Данери удивленно поднял брови и двинулся следом. Они прошли мимо голубого забора, окружавшего здание. Немец еще раз оглянулся и очень тихо сказал: - У меня к вам предложение. - Каковое? - нетерпеливо спросил американец. "Количество идиотов в любой стране мира - неизменная величина", - зло подумал Данери. Хотя сюда могли послать любого сотрудника посольства, резидент ЦРУ в Берлине настоял, штабы это был Данери. "Они все еще помешаны на документах бывшей Восточной Германии". Данери было тридцать шесть лет, половину из которых он провел в Европе: сначала учился в Мюнхене, затем жил в Риме. Он кончал исторический факультет и пришел в разведгу достаточно поздно, в двадцать восемь лет. Данери владел немецким и итальянским языками и считался перспективным сотрудником американской разведки в Германии. Он рано полысел, у него были усы щеточкой, большой выпуклый лоб, темные внимательные глаза. - Вы говорили, что у вас есть какие-то старые документы, - сказал Данери, не получив ответа на свой предыдущий вапрос. - Да. - Неизвестный еще раз оглянулся. - У меня есть такие документы. Я могу их вам передать. - Какие документы? - За время работы Данери в Берлине к ним несколько раз обращались с подобными предложениями. И каждый раз эти встречи оказывались ненужной тратой времени и сил: им приносили старые партийные документы или постановления бывших органов власти Восточной Германии, на которых стоял гриф "секретно", но которые были никому не нужны уже тогда, когда готовились к принятию. - У меня есть документы. - Незнакомец вздохнул и вдруг спросил: - Вы действительно из ЦРУ? - Да, - кивнул Данери. - Какие у вас документы? Мы теряем время. - Документы "Штази", - выдавил наконец этот тип. "Наверно, списки сотрудников, - разочарованно подумал Данери. - Сколько людей пытаются заработать на своей прежней работе в "Штази". Составляют списки бывших сотрудников, куда включают уборщиц, поваров и водителей". - Как вас зовут? - уточнил Данери. - Мюллер. - Незнакомец назвал самую распространенную фамилию в Германии. - Герр Мюллер. "Он, конечно, врет, - подумал Данери, - впрочем, мне все равно". - Очень хорошо, герр Мюллер. Я так понимаю, что вы хотите показать их нам. Или продать? - чуть насмешливо спросил Данери. - Продать, - выдохнул "Мюллер", - я хочу продать вам эти списки. Данери оглядел его неказистую фигуру, покрытое морщинами лицо, старую куртку. - И сколько вы хотите за ваши документы? - улыбнулся он. - Тысячу, десять тысяч или двадцать? - Пятьдесят миллионов, - сказал "Мюллер". Он назвал эту цифру твердо, глядя прямо в глаза своему собеседнику. - Сколько? - Данери показалось, что он ослышался. - Пятьдесят миллионов чего? - Долларов, - кашлянул "Мюллер". - Мне нужно пятьдесят миллионов долларов и три чистых американских паспорта. "Он ненормальный, - подумал Данери, - такую сумму не сможет найти даже директор ЦРУ. Даже Президент Соединенных Штатов. Нужно заканчивать разговор и уходить. Если человек говорит о такой сумме, значит, он сумасшедший". - И вы полагаете, что ваши документы стоят таких денег? - с некоторым сочувствием спросил Данери. В конце концов он может пожалеть несчастного, который потерял чувство реальности.
|