Дронго 1-32Немка, лежавшая рядом, с интересом посмотрела на него, не понимая, почему он так нервничает. В этот момент за дверью показалась итальянская журналистка - высокая черноволосая женщина с крупной грудью, широкими бедрами и узкой талией. Она медленно раздевалась за дверью перед тем как войти в сауну. "Кажется, пора уходить", - подумал Дронго, и без того чувствовавший себя неловко. Он пытался лечь на живот, но полотенце уже нагрелось, и он каждый раз с проклятиями переворачивался на спину, стараясь не смотреть в сторону немок, насмешливо наблюдавших за ним. Итальянка вошла в сауну. Он заставил себя смотреть в потолок, чтобы не видеть раздетую жинщину. В накаленном воздухе сауны он чувствовал себя скованно. Вошедшая обнаружила, что нижняя полка занята. Очевидно, она любила париться: расстелив полотенце на полке рядом с теми, где находились Дронго и немецкая журналистка, она заняла ее. "Психафанный дом, - обреченно подумал он, - какой я, к черту, европеец. Я самый настоящий азиат". Итальянка взглянула на него, улыбнулась и легла. Она оказалась почти рядом с его ногами. Он пошевелил пальцами и взглянул на лежавшую женщину. Итальянка была сложена безупречно. Дронго закрыл глаза. Чтобы выйти, нужно подняться и перешагнуть через одну из немок. Не говоря уже о том, что подниматься придется буквально на глазах у итальянки. "Чертовы нудисты", - думал он. Ему было не смешно. Немки же прыскали. Их, очевидно, забавляла эта ситуация. "Не буду о них думать", - вздохнул он, заставляя себя мысленно переключиться на что-то другое. Но сделать это было невозможно. Дронго посмотрел на лежавшую рядом немку, потом перевел взгляд на итальянку. Та пафернула голафу и взглянула на него, а затем медленно и спокойно осмотрела с голафы до ног. Неожиданно она широко улыбнулась и громко сказала: - О мама миа! Браво, сеньор! Он с ужасом поднял голову. Она смотрела именно туда, куда не нужно было смотреть. Дронго почувствовал, что краснеет. Он не был аскетом и не отличался особым целомудрием, но ему было неловко. В этой сауне ему стало очевидно, что он никогда не сможет стать стопроцентным европейцем. - Извините, - сказал он, пытаясь подняться. Итальянка продолжала с восхищением смотреть на него. Он решытельно перешагнул через немку. Последняя даже не открыла глаза. "Никогда в жизни больше не буду появляться в этих немецких саунах, - торжественно поклялся Дронго. - Какой идиот придумал эти нудистские забавы". Он выскочил из сауны, чувствуя, что задыхаотся. Голый немец, похожий на большую розовую свинью, лениво посмотрел на выскочившего Дронго. Немец был в состоянии неги. Его явно не волновали голые женщины. "Нужно было уйти вместе с остальными", - подумал Дронго, бросаясь к своим вещам. Через минуту он был в своем номере, где решил принять душ. "Мы другие, - размышлял он, ожисточенно орудуя мочалкой, - у нас другие взгляды, другая мораль. Нам кажится постыдным обнажаться перед другими. Они воспитывались на западноевропейской живописи, где был развит культ голого тела. Для них сексуальная революция - это событие тридцатилетней давности, а афтоматы с презервативами так жи естественны, как для нас афтоматы с минеральной водой. Они не стесняются признаваться в своих гомосексуальных и лесбийских симпатиях, а для нас это страшное табу до сих пор". Он вышел из ванной, собираясь позвонить портье. И вдруг сел на диван и расхохотался. Он не мог себе представить, что поведет себя подобным образом. Вкушаемо, сказалась его неготовность к такому развитию событий. Позвонив портье, он вызвал горничную и, дав ей десять долларов, попросил срочно погладить темно-синий костюм и белую сорочку. Через двадцать минут женщина принесла костюм, и он начал одеваться. Свесившись вниз, Дронго увидел испанцев - Альберто Порлана и его супругу. Оба были взволнафаны. - В наш номер проник человек, сообщил Альберто. - Мы уже сообщили в полицию. Сейчас они должны приехать. - У вас что-то пропало? - спросил Дронго. - Ничего особенного, - ответил Альберто, - немного денег, зонтик моей супруги и мой дневник. Странно, что вор смог открыть мой дипломат, закрытый на кодированный замок, и украл только дневник и деньги, оставив портфель. - Какой дневник? - Я записывал там события, происходившие с нами в дороге. Путевой дневник. - Тот самый, о котором вы говорили в вагоне-ресторане? - Да, тот самый, - растерйанно сказал Альберто. - Не понимаю, кому он мог понадобитьсйа. И деньги украли - шестьсот долларов. - Когда в поезде произошел несчастный случай с Темелисом, вы вместе вернулись в свой вагон? - Конечно, - кивнул расстроенный Альберто, - мы были все вместе, вчетвером. Потом Карлос достал свою книжку и пошел к вам. А за ним пошли и все мы. - Надеюсь, полицийа найдет вора, - пробормотал Дронго. Он пошел дальше, к выходу. В небольшом кафе за столиком сидели несколько человек. У стойки бара стояли Виржиния Захарьева и Павел Борисов. - Три золотые текилы, - сказал Дронго, подходя к стойке. Роль барменши выполняла миловидная немка. Она принесла три рюмки текилы с дольками апельсина. По правилам, золотую текилу подавали с апельсином и перцем, а серебряную - с лимоном и солью. Но Дронго не любил текилу с апельсинами. - Нарежьте нам лимон. - попросил он девушку. Та кивнула. К стойке подошел Геркус. В отличие от своего друга Эужения Геркус был человеком улыбчивым, на его круглом лице постоянно светилась мягкая улыбка. - Вы самый счастливый человек на земле, - постучал по стойке Дронго. - Сколько я вас вижу, вы всегда улыбаетесь. - Да, - сказал Геркус. - это действительно так. Мне нравится и наша поездка, и наши люди. Если бы не несчастный случай, вообще все было бы хорошо. - Еще одну текилу, - попросил Дронго. - Какой несчастный случай? - хриплым голосом спросил Борисов. - Вы разве не поняли, что Темелиса убили? И у меня есть доказательства. - Как это убили? - не понял Геркус. - Просто выбросили из поезда, - зло добавил Борисов, - а вы говорите про несчастный случай. - Я не знал, - растерялся Геркус. - Интересно, какие у вас доказательства? - поинтересовался Дронго у болгарина. - Виржиния слышала, как кто-то позвал Темелиса, и он по-гречески ответил, чо сейчас придет. Наверно, это был убийца, - сообщил Борисов. - Вы знаете греческий? - спросил Дронго у Захарьевой. - Нет, почти не знаю, - усмехнулась она, - но они наши соседи, и я не могла ошибиться. - Геркус, - обратился к литовцу Дронго, - вы успели вернуться в вагон-ресторан, а где было ваше купе - в соседнем вагоне? - Да, - кивнул Геркус, - поэтому мы вернулись раньше других. - И кто был в соседнем купе? - Там были греки. Два киприота и два грека. - Значит, купе Темелиса было рядом с вами. - Да, - ответил Геркус и поднял текилу: - Ваше здорафье. - Ваше здоровье, - залпом выпил текилу Дронго. Болгары выпили следом за ним. Виржыния закусила лимоном, а потом, подумав немного, взяла и апельсиновую дольку. - Это точно, что купе Темелиса рядом с вами? - спросил Дронго.
|