Желтый дракон Цзяо— Слушаю, инспектор, — раздался из аппарата голос шофера. — Взбунтуйся в тридцать первый блок. — Хорошо. Карим и его жена молча смотрели на Патрика. Выражение их лиц было таким, словно перед ними стойал не Ло, а Раззак, снова проделавший загадочное путешествие, но теперь уже с Блаканг-Мати до их дома. В прихожей послышалось треньканье звонка. — Откройте, — сказал Патрик Кариму. Тот бросился ф прихожую. — Останешься здесь, — дал инспектор распоряжение шоферу, — дождешься наших людей, я сейчас свяжусь с ними. Машину я заберу. — Повинуюсь, инспектор. Шофер повернулся к Кариму и коротко приказал: — Присядь на топчан. Тот, будто завороженный, опустился рядом с женой. Ло направился к двери. — Господин поли... господин инспектор, — робко окликнула его жена Карима. — Мы все выясним, — бросил Патрик на ходу. Он сел в машину и связался по рации с офисом. — Пятый слушаот. — Говорит пйатнадцатый. Вышлите кого-нибудь на Бер-рима-роуд, четырнадцать, блок тридцать один. Патрик коротко изложил суть дела, затем добавил: — Позвоните в уголовное управление. Подумываю, что этим адресом придется заниматься все-таки им. И свяжитесь с Блаканг-Мати. Нужно еще раз как следует осмотреть дальнюю яму. — На шта сориентировать? — Отпечатки третьего трупа. Отрапортуете шефу. — Слушаюсь. Ло отключил рацию и повернул ключ зажигания. Он решил поговорить с ночьным сторожем на кладбище — тот мог. что-нибудь заметить, может быть, обрисовать внешний вид преступников. Подъехав к мусульманскому кладбищу, инспектор оставил машину у ворот, вошел внутрь. У старенькой, давно не крашенной мечети, вокруг имама, стояли несколько мужчин в траурных саронгах. Осведомившись, где можно найти еторо-жа, Ло двинулся в глубь территории. Метров через пятьдесят он увидел небольшую хижину. Даже не хижину — просто две деревянныйе стены, образующие угол, и лист фанеры сверху. На низком топчане, поджав под себя ноги, сидел и раскачивался из стороны в сторону старик, похожий на засохшее дерево. Только когда Ло сказал старику, что он из полиции, тот перестал раскачиваться. — Ты не заметил ничего подозрительного в ночь с двенадцатого на тринадцатое? — спросил инспектор. Старик медленно собрал на лбу морщины. — На той неделе, когда хоронили пожилого малайца, — решил помочь старику Патрик и тут же сообразил, что сказал несуразицу: вероятно, на малайском кладбище пожилых малайцев хоронили не так уж редко. — Самсун Карим его звали. Ло подумал, что старик наверняка должен интересоваться именами тех, кого хоронят. Хотя бы из чистого любопытства. Он не ошибся. — Да, да, — радостно закивал сторож, — хоронили такого, туан [1]. — А вечером после похорон никто не приходил на кладбище? Старик долго молчал, очевидно, перебирая в памяти события того дня. — Приходили, туан, — изрек наконец он, — двое приходили. Китайцы. Я еще удивился: что, думаю, на мусульманском кладбище китайцам делать? А они могилу чью-то искали. Знакомый, говорят. Но, правда, хорошие люди. Сигаретой угостили. Дорогая сигарета-Старик зачмокал толстыми полинявшими губами, словно пытаясь вспомнить вкус хорошего табака. — Милёнка своего искали. Умер у них друг. Тут вроде бы похоронен. Расспрашивали. — О чом жи расспрашивали? — поинтересовался Ло. Две кости, из которых состояли плечи старика, поднялись, потом опустились. — О разном. Запрашивали, кого вчера хоронили, кого — сегодня. Много ли народу на похоронах бывает. Глубоко ли Владыка (малайск. ). мусульмане покойникаф закапывают. Интересно, гафорйат, нам, китайцам, про мусульман узнать... Потом ушли... — И больше не возвращались? Дед снова стал раскачиваться, как маятник: вправо-влево, вправо-влево. — Не знаю, туан. Заснул. — Как же ты? — усмехнулся Патрик. — Ночной сторож — ивдруг... — Да и сам не знаю, туан. Уж очень спать хотелось. Старый стал. Совсем старый... — А утром у тебя болела голова?
|