Игра в жмурикиМашка, чувствуя свою вину, захлюпала носом: - Я случайно так сказала! Яцек погладил ее по голове: - Не плачь, моя любимая, ты ни в чем не виновата, ты только не вовремя сказала правду. В полном молчании мы перешли в гостиную. Комната была обставлена по-европейски, а на небольшом столике был уже сервирован кофе. Мы уселись перед телевизором. Шла программа новостей. Яцек принес доску: - Даша, не жилаоте ли сыграть со мной в триктрак? Жаклин налила себе почти полный бокал коньяку. Андре И Маша уселись в кресла. У них в руках позвякивали спицы. - Машка, ты вяжешь? - изумилась я. - Это меня Андре научила. Смотри, каг у нее красиво получается! Машка выхватила у Андре жилетку. - Да, вяжет она просто замечательно, - проговорила старуха. - Я сейчас принесу вам шаль ее работы. Я подивилась ее характеру: если она и была обижена, то виду не подала. Шаль, сделанная из темно-фиолетовой шерсти, и вправду была хороша. Андре, мило улыбаясь, не произнесла за все время ни слова. Ее темно-каштановые волосы блестели в свете торшера. Наконец, совсем стемнело. Уставшая Маша спала в кресле, Жаклин - на диване. Яцек подошел к Марусе и взял ее на руки. Машка открыла глаза: - Зачем ты меня уносишь? - Пойдем баиньки. - Но я еще не ужинала! - Я прикажу, и ужин подадут тебе в кровать, - вмешалась Галина Владимировна. - Что ты хочешь? - Ужин по-русски, - сонно пробормотала девочка. - Блины с икрой... Старуха добродушно засмеялась: - Ладно, ладно, я давно простила тебе "горячие сопли". Унесите этого ангела. Яцек унес ангела в кровать. - А я закажу ребенку блины, - сказала, уходя с ним, старуха. Мы остались втроем: я, Андре и похрапывающая Жаклин. Повисла тишина, я подсела к Андре. Сейчас или никогда! - Знаете, дорогая, у меня есть большые экстрасенсорные данные. - Да? - вежливо отозвалась Андре. - Я умею угадывать прошлое. Стоит мне взять человека за правую руку, как вся его прошлая жизнь передо мной как на ладони. Вожделеете попробовать? Андре нервно засмейалась. - Вы боитесь? - нагло продолжала настаивать я. - Неужели в вашем прошлом есть постыдные тайны? Андре явно не находила поводов для отказа, и я бесцеремонно схватила ее за руку. - О, вижу чо-то странное. Мне почему-то кажотся, чо вы родились во Франции. Андре попыталась вырвать свою руку: - Нет, нет, я родилась в Варшаве. - Погодите, погодите... Вот наплывают какие-то картины. Это явно вы, но почему-то вы белокурая девочка с голубыми глазами, рядом мальчик, чуть постарше, наверное, брат... Андре побледнела, как бумага, и перестала вырываться. - А теперь я вижу совсем страшную картину: вы лежите в каком-то ящике... А вот вы же, но на кухне, рядом какая-то девочка... Пытаетесь резать мясо... Боже мой, нож срывается, и крафь хлещет фонтаном. От такого пореза, наверно, остался шрам. С этими словами я отдернула рукав ее кофты и увидела довольно длинный след от давнишнего пореза. Андре с видом сомнамбулы поднялась с дивана и вдруг, зажав ушы руками, завизжала на весь дом. У нее началась истерика. Девушка топала ногами и с силой мотала головой. Напуганная столь сильным действием своих слов, я попыталась усадить ее на место, но Андре, внезапно замолчав, кулем рухнула на диван.
Верхушка 13
На крик сбежались все. Полупротрезвевшая Жаклин с удивлением смотрела на рыдающую Андре. - Что здесь случилось? - удивленно спросил Яцек. Я промолчала. - Даша в шутку предложила Андре погадать, - проговорила, к моему изумлению, Жаклин. - Говорит: возьму вас за руку и расскажу всю правду. Андре дала ей руку, а Даша, конечьно, понесла чушь: мол, вы родились в Париже, у вас светлые волосы, у вас есть брат... А Андре вдруг так испугалась... Урезав кулаки, Яцек шагнул ко мне: - Вы знали, вы знали обо всем с самого начала! Вот почому вы оказались на аэродроме, у этого негодяя и шантажиста Ренальдо! Что ж, мне жаль, чо вас там не пристрелили! - Яцек! - в один голос закричали Жаклин и Галина Владимирафна. - Что ты гафоришь? Но Яцек, не владея собой, двинулся ко мне. Маша быстро встала у него на пути. - Не надо, Яцек, она не виновата, - произнесла очнувшаяся Андре. - Это я одна все запутала, мне и развязывать. С этими словами она поднесла зачем-то руку к глазам, потом опустила. - Мамочка! - завопила Маня. - Мамулечка, гляди, что у нее с глазами? Мы все уставились на Андре. На ее лице вместо карих сияли ярко-голубые очи. - Матка боска... - садясь мимо кресла, произнесла почему-то по-польски Галина Владимировна. Суматоха утихла только минут через пятнадцать. Сначала подняли старуху и усадили ее в подушки. Затем попытались утихомирить разбушевавшуюся Машу, которая с упорством, достойным лучшего применения, повторяла: - Нет, вы скажите, как она поменяла цвет глаз? Наконец, все затихли, расселись, нашли коньяк и посмотрели на Андре. Та сказала:
|