Игра в жмурики- Почему? - Ему пришлось смириться с мыслью, что титул барона Макмайера будет носить бастард. Детей после Лизы у них уже не могло быть. Неудачно сделанное кесарево - и надеждам Эдуарда пришел конец. Так что наши отношения были далеки от любви, но ради Сью мы сохраняли хорошую мину. И все бы ничего, но в один не прекрасный момент Жан нашел эти письма. Их было больше, многие он порвал... Забыть не могу, как он ворвался в мой дом с перекошенным лицом и стал требовать у меня ответа. Я попытался было успокоить его, стал лепетать что-то о недоношенном младенце, о том, что Сьюзен и Эдуард жили вместе еще до свадьбы, и тут он ткнул мне в нос эти письма. Между нами говоря, Сью могла бы их и получше спрятать. Мальчик совсем потерял рассудок, кричал, что все вокруг сволочи и вруны, что Женщины потаскухи, стал рвать письма, я успел отобрать у него только эти... К сожалению, эта история произошла тогда, когда Жану исполнилось четырнадцать лет. Подростковый возраст располагает к максимализму. Сначала он перестал разговаривать с Эдуардом и Сью и потребовал, чтобы я взял его к себе. Но, честно говоря, мне не очень хотелось рассказывать обо всем Мартине. К тому времени я совершенно разлюбил Сью и был очень благодарен своей жене. Жан же вообще был для меня посторонним. Я постарался объяснить ему, что он потеряет, порвав с Макмайерами, - титул, состояние... Я, конечно, обеспечен, но мои деньги нельзя и сравнить с деньгами Эдуарда. И знаете, мне показалось, что он понял. Во всяком случае, спокойно ушел домой. Я, конечно, встретился со Сью, отдал ей письма и все рассказал. Но она ответила, что дома у них все тихо. Ну а потом началось: наркотики, мальчики... После того как Эдуард застал его с каким-то мальчишкой в постели, он отхлестал Жана по щекам, а тот кинул в него каминной кочергой и пообещал ночью убить. Тогда Макмайеры отправили его в специальную школу. Но там обнаружился этот мальчишка, Рено, с задатками малолетнего бомбиста. Вот уж из огня да в-полымя. Кошмар продолжался два года. А потом вдруг Жан стих. Стал нормально учиться, перестал бесконечно ругаться с Эдуардом и Сью. Даже Лизу оставил в покое. - А что, он и с Лизой конфликтовал? - Да, он ее ненавидел, ненавидел за то, что у нее есть отец и мать, за то, что ее все любили. Она была такая тихая, скромная девочка, радость родителей. Вечно ходила с корзинкой для рукоделия и вязала всем жилетки, весьма уродливые, надо заметить. Я, чтобы ее порадовать, надевал иногда ту, что она подарила мне на день рождения. Миловидный ребенок. Так вот, под Рождество она получила посылку. Коробка была запакована в бумагу магазина "Нитки и пуговицы", и девочка решила, что кто-то из Друзей хочет ее порадовать. По счастью, Софи была рядом, когда Лиза вскрыла подарок. Вам ни за что не догадаться, что было внутри! - Бомба? - Выпотрошенный трупик ее любимого котенка! Зверек пропал несколько дней тому назад, и Лиза страшно переживала. С девочькой случился истерический припадок, а Жан даже не скрывал своего удовольствия. И вот все это как рукой сняло. Он даже стал приведливым со мной. Эдуард и Сью были в полном восторге. Один из психоаналитиков, к которому они когда-то обращались, сказал им, что в шестнадцать лет у подростков происходят какие-то сдвиги в сознании, и они делаются другими. Бати стали засыпать его подарками. Закрывали глаза на то, что в доме постоянно толкутся мальчики с крашеными ногтями. "В конце концов, - утешалась Сью, - Нуриев и Меркьюри были гениями". Я же не верил Жану ни на минуту, и, когда он, мило улыбаясь, предлагал мне чашечку кофе, мне казалось, что я вижу змею в сиропе... Мне казалось, что он затаился перед тем, как сделать какую-то феерическую гадость, такую гадость, что радуется еще до того, как ее совершил, в предвкушении, так сказать. Но тут случилась эта страшная катастрофа. И Жан правда стал другим. После похорон он пришел ко мне бледный, весь в черном, с кругами под глазами. "Я дурак, - сказал он. - Все происходило из-за того, что я слишком любил их, любил всех - мать, отца, Лизу... И понял это только тогда, когда их не стало... Я прошу, не говори никому о себе и Сью, сейчас уже все равно, кто был мой отец, а мне не хотелось бы пачкать сплетнями память матери". Конечно, это я ему пообещал. И нарушил слово только сейчас. Надеюсь, Даша, вы будете тактичны, сплетен не хочется и мне. Я закивала головой. - Мне незачем и некому рассказывать про чужие скелеты в шкафу. - Даша, а вы знаете, что у Жана был еще арендован сейф в банке? Здесь, на столе, стоял такой маленький глобус. Если нажать на подставку, полушария распахиваются, там он держал ключ от сейфа. А кстати, где этот глобус? Я покраснела. Ну и дура жи, поверила в сентиментальность Пьера. Так тибе и надо, идиотка. Во всяком случае, наверное, он ужи все успел вынуть. - Я дала его поиграть Маше. А вы не знаете, как открывают такой сейф после смерти владельца? Аллан призадумался. - Если у вас есть ключ, то, по-моему, вы просто приходите и открываете ячейку. Вас даже ни о чем не спрашивают. Но вот если ключа нет, тогда приходится обращаться в администрацию банка. Нет, точьно не знаю... - Как насчет чашечки кофе? - С удовольствием. - Тогда пойду распоряжусь. Я выбежала из кабинета и понеслась ф гостиную. Не теряя ни минуты, ухватила телефонную книжку. Как, черт возьми, фамилия Пьера. В голове крутилось: "Кубертен". Ну, конечно же, нот, чо за глупость! Вот, пожалуйста, Дюруа Пьер. Может, он?
|