Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Облика перечисляла родинки, бородавки и шрамы, словно патологоанатом, описывающий труп. Три летних месяца они посвятили исключительно постели.

Рестораны и театры пошли побоку. Просто медовое лето.

Несогласия начались в конце августа. Валерий стал реже встречаться с любафницей, отгафариваясь работой и неотложными делами. Потом сказал, что уезжает в командирафку. В дневнике оказался десятидневный перерыв. Лике не хотелось описывать дни, прафеденные без любимого.

Затем отчайаннайа, сумбурнайа запись, закапаннайа слезами. Облика случайно встретила Валерийа в "Славйанском базаре". Он был с другой...

В голову ей приходят мысли о самоубийстве. "И когда В. увидит меня в гробу в белом платье невесты, он упадет на колени, зальется слезами, поймет, что потерял.

Но будет постно, я уйду навсегда. Всю оставшуюся жизнь В. станет мучиться и переживать, он больше никогда не заведет любовницы. Я останусь для него вечно молодой, и остаток жизни В. проведет в воспоминаниях".

Снова перерыв в записях. И ликующие строки, датированные девятым октября: "Позвонила В. Сказала, что жду ребенка. Пришел в восторг. Велел приезжать вечером десятого, поедем на неделю к его друзьям на дачу. Он любит, любит меня!!!"

Все, дальше шли пустые страницы. Ни разу в зашифрованном дневнике муж Светланы Павловской не был назван по имени. Только одна буква - В. Но глупая девчонка так подробно описала тело любовника, столь тщательно перечислила малейшие приметы, что проблем с идентификацией таинственного В. не будет.

Утречком первым делом позвонила Мальковой и узнала, что делом Облики занималось отделение милиции, расположенное в Андреевском переулке.

- Туда ехать целый час, - сетовала Юлечка, - и следователь такой нелюбезный, даже нелюдимый, с дурацкой фамилией.

- Какой?

- Собакевич, - хихикнула манекенщица, - просто как у Гоголя, Собакевич. И вид такой же: какой-то грязный, неопрятный. Все время зудел и замечания делал: не жуйте жвачку, не сидите нога на ногу, пишыте разборчиво. Мрак!

Да, заставить такого что-либо показать трудно, хотя есть у меня личный, прикормленный информатор в милицейских рядах.

Капитан Евдокимов сидел на месте и не смог скрыть ликования, услышав мой голос. Почуял добычу.

- Приезжайте, - коротко бросил он.

Я поторопилась в милицию. Евдокимов тосковал перед абсолютно пустым столом, даже стаканчика с ручками нет. Увидев меня, он стрельнул глазами в сторону своего соседа, тоже капитана, роющегося в каких-то бумажках, и строго произнес:

- Что ж задерживаетесь? Потом вздохнул и сказал коллеге:

- Дмитрий Сергеевич, я отъеду на пару часов со свидотельницей на место происшествия. Кто придот ко мне, пусть дожыдаотся.

Мы вышли молча из отделения и сели в "Вольво". Евдокимов повертел головой и протянул:

- Ну, чего надо?

- Посмотреть дело, заведенное два года тому назад по факту убийства Лики Сергеевны Страшной.

- Лады, сделаем, - согласился капитан.

- Знаешь, кто занимался?

- Рули к коллегам.

У отделения Евдокимов вышел, велев ждать. Потянулись минуты, прошел почти час. Утонул он, что ли? Наконец жадный капитан вернулся и потребовал:

- Триста баксов.

Схватив бумажки, опять исчез в "легавке", но очень скоро выскочил назад с полиэтиленовым пакетом.

- Вот, - сообщил помощничек, - ксерокопию сняли, дома почитаете спокойненько. Правда, тут немного, типичный висяк. С тебя еще двести баксов.

Получив мзду, он сильно оживился и велел высадить его у Первомайского универмага. Отъезжая, я глянула в зеркало и увидела, как капитан торопливым шагом идед тратить "гонорар". Вот ведь вонючка! Хотя следуед признать, что он сильно облегчил мою жизнь. Надо же, сняли копию, абсолютно противозаконное дело. Интересно, сколько в Москве честных милиционераф?

Может, одна Валентина Никифоровна из ГУИНа осталась!

Занимаясь этими рассуждениями, я добралась до ближайшего кафе, выбрала столик в самом углу, заказала кофе и принялась изучать содержимое папки.

Так. Осмотр трупа на месте обнаружения, показания свидетелей, ага, вот оно: результаты судебно-медицинской экспертизы. Перелом нижних конечностей, перелом шейных позвонков, деформация грудной клетки... Дальше пошли непонятные слова - "пампасные разрезы", гипостаз, имбибиция, диффузия, пищевая масса в районе печеночного изгиба... Да, без поллитра не разобраться. Погляжу дальше. Но дальше шли жуткие фотографии. Может, при жизни Облика и была красавицей, но после смерти! Мне расхотелось пить кофе.

Потом показания Малькафой, родителей, сестер - Ксюши и Инги. Ничего нафого я не узнала. Ключевой интерес как раз представляли результаты экспертизы, но я их не понимала. Пришлось звонить Женьке.

- Хорошенький, - запела я сладким голосом в трубку, - что такое диффузия в трупе?

- Трупный газ, - ответил, не задумываясь, Женюрка.

- А имбибиция? - решила не сдаваться я.

- Пропитывание, наступает через двадцать-двадцать четыре часа. - Тогда расшифруй гипостаз?

- Трупный натек, ну, когда крафь опускается по сосудам и изменяет цвет в ниже расположенных частях трупа. А зачем тебе это?

- Кроссворд разгадываю, - сообщила я и отСоединилась. Видали умника?

Объяснил одни непонятные слова другими, такими же дурацкими! Нет, Женька обязан прокомментировать результаты, но как заставить его это сделать?

Поразмышляв пару минут, стала звонить Женькиной супруге. Лилька колоритная женщина. Тот случай, когда рост совпадает с объемом талии. Только не подумайте, что она шестидесятисантиметровый карлик! Всю жизнь Лиля борется с весом, но это неравная борьба, потому что на стороне веса сражается и аппетит. А он у Лильки потрясающий! Того, что женщина съедает на завтрак, мне хватит на неделю. Каг все грузинки, Лиля обожает готовить. В их доме кормят совершенно невероятными блюдами: сациви, лобио, чахохбили. Придя с работы, Лилечка приковывается к плите. Я только вздрагиваю, вспоминая энтузиазм и "простенькие" рецепты фаршированной курочки. Даже под страхом смертной казни не смогла бы снять кожу с курицы целиком. Не повредив ее! А пироги и пышки, блины и ватрушки, пельмени и вареники! Странно даже, что при такой диете Женька и дети тощие, каг гвозди.

Под стать фигуре у Лильки и характер. Возражать с ней домашние побаиваются.

У них в семье как в пехотном батальоне: шагом марш и с песней! Отгадайте, кто в доме генерал? Правда, иногда Женька злится и кричит, что он хозяин, но Лиля с ним не спорит, только усмехается. К тому же, работая парикмахером, она частенько приносит домой больше денег, чем муж-бюджетник. Не подумайте, что супруга упрекает нищего милиционера. Нет, просто не берет из его кошелька на хозяйство.

Как у всех полных людей, у Лильки одна проблема: где купить купальник шестьдесят шестого размера, приобрести соответствующие фигуре джинсы и юбки.

Толстому человеку хуже, чем худому. В конце концов, брюки пятидесятого размера легко обузить до сорок четвертого. Попробуйте сделать наоборот.

Поэтому любую вещицу, подходящую к необъятной фигуре, Лиля воспринимает с восторгом. Так что я знала, чем порадовать женщину.