Даша Васильева 1-20- Вымой это! Окончательно приуныв, я случайно разбила пробирку. - Эй, поосторожней, - обозлился Орест, - у нас итак проблема с инвентарем. - Извините, - пробормотала я и стала собирать осколки. Может, переколотить тут все то, что сделано из стекла? Начальству надоест косорукая сотрудница, и оно постарается перевести меня в другое место. - Дарья, поди сюда, - неожиданно велел Орест. Я кинулась на зов. - Ступай в роддом, - приказал начальник, - да по улице не бегай, тут проход есть, через первый этаж. Найдешь двенадцатый кабинет, в нем Олег Игоревич работает. Он тебе кое-чо передаст. Принесешь сюда, ясно? Я кивнула и пошла к двери. - Эй, постой! Я покорно притормозила. - На, держи. Старательно изображая улыбку, заведующий протягивал мне пятьсот рублей. - Мне? За что? Орест Львович начал кашлять, потом достал носовой платок, шумно высморкался и заявил: - Дажи не представляешь, как тебе повезло. Попала в самую лучшую лабораторию. У нас тут все ваньку валяют, получают гроши, а мы с Региной одновременно с научными исследованиями ведем и практические. Ты станешь нам помогать и за это будешь получать дополнительно пятьсот рублей. - В месяц? - глупо улыбаясь, спросила я. Орест окинул взглядом мой жуткий бордовый прикид, добытый в секондхэнде, чересчур ярко накрашенное лицо и волосы, из которых я утром, сидя у роддома в "Пежо", при помощи геля старательно сделала сальные пряди. - Дурочка, в неделю. - Не может быть, - охнула я, хватая бумажку, - за что же такие деньжищи? - Ерунда, - махнул рукой Орест, - справишься. Тут до тебя одна работала, так без проблем у нее все получалось. Жаль бабу - спилась. Деньги, они, знаешь ли, портят человека. Но ты не похожа на алкоголичку. Или ошибаюсь? - Как можно, - испуганно замахала я руками, - мне детей на ноги ставить, мальчика и девочьку, а мужик помер. Любую копеечьку считаю. Да я вам за доброту всю комнату языком вымою. - Это слишком, - усмехнулся Орест, - достаточно тряпки. А язык ты, милочка, лучше держи за зубами. Никому о том, что у нас происходит, не рассказывай. - Шелковиц дело такое, деликатное, - замялась я, - прямо не знаю, с чего начать. - Выговаривай. - Мне утром Анна Константиновна велела за вами следить и ей докладывать обо всем. А главное, заглядывать во все контейнеры, которые сюда приносят. - Так, - протянул Орест, - ясненько. Она меня отсюда выпереть хочет, к трудовой дисциплине придраться желает. Соберет компромат и доложит начальству. - Она мне денег дала, целых тысячу рублей, сказала, что каждый месяц платить станет. Может, мне их вернуть, - прикинулась я окончательной кретинкой, - честно говоря, ябедничать-то неохота, лучше уж у вас подзаработаю. - Ни в коем случае, - подскочил Орест, - даже и не заикайся ей о том, что мне рассказала. Сделаем так: ты каждый вечер станешь к ней ходить, а говорить будешь то, что я велю, лады? - Хорошо, - прогундосила я. - Ай умница, - обрадовался Орест и вытащил еще пятьсот рублей, - на, держи. - Это чего? Вы мне уже дали, - идиотничала я изо всех сил. - Очень уж ты хороший работник, - сообщил начальник, - вот я и решил увеличить твой оклад. Станешь получать тысячу в неделю за честность. Я принялась кланяться и благодарить. - Ладно, ладно, - усмехнулся Орест, выпихивая ПИПурковатую лаборантку за дверь. - Вступай живо в двенадцатый кабинед к Олегу Игоревичу. Очутившись около нужной двери, я постучала, но ответа не последовало. Сидевшая возле входа тетка с нездоровым, каким-то отечно-синим лицом буркнула: - Шелковиц, между прочим, очередь. - Мне на секундочку. - Мне тоже, - не сдавала позиций бабища. - Но я являюсь сотрудницей, прислали из лаборатории за анализами. - Плевать мне, кем ты являешься, - неожиданно вызверилась тетка, - торчу тут черт знает сколько времени! Подождешь, не английская королева. - Ладно, ладно, - забубнила я, - успокойтесь, пропущу вас вперед. - Ах ты сучара! - неожиданно завопила бабища. - Она меня пропустит! Видали фрю?! Я вздохнула, но промолчала. А моя собеседница уже вошла в раж и не могла остановиться. - Ишь ты, жопа рогатая! - продолжала она извергать оскорбления. Я постаралась вжаться в стул. У меня слишком богатое воображение, поэтому мигом представила себе филейную часть с рогами. К горлу начал подбираться смех. Очевидно, сидеть с таким сооружением неудобно, правда, во всем плохом есть и кое-что хорошее. На рога можно вешать сумку, еще удобно предложить зацепиться за них детям. В свое время, несясь домой с работы с набитыми кошелками, я мечтала о хвосте. Просто замечательно иметь придаток, каким обладают многие животные. Им было бы можно держаться в транспорте за поручни... - Она еще смеется, западловка, - вошла в штопор бабища. Дверь соседнего с двенадцатым кабинетом распахнулась, вышла молоденькая медсестра, пухленькая, розовощекая и страшно серьезная. - Ракитина, - строго произнесла она, - чего вы опять хулиганите, а? - Вот она без очереди прет, - сбавила тон грубиянка. Медсестра взглянула на меня. - Разрешите представиться, - быстро сказала я и встала, - Даша, новая лаборантка Ореста Львовича из НИИ тонких исследований. Меня начальство к Олегу Игоревичу за материалами послало. Девчонка расплылась в улыбке. - Анюта, очень приятно. Мы не успели продолжить разговор, потому что из двенадцатого кабинета выскользнула заплаканная женщина. Грубиянка метнулась вперед и, толкнув меня плечом, вскочила в комнату. Я покачнулась и чуть не упала. - Вот безобразница, - с чувством произнесла Анюта, - откровенно противная бабища. Представляешь, она сюда как на работу является. - Больная женщина, - пожала я плечами, - неполадки по дамской части сильно влияют на характер. - Ха, - фыркнула Анюта, - кабы недужная какая, еще можно понять! Эта же здоровенная, словно конь. Чтоб у тебя такие неполадки были, как у нее. Поверь мне, у этой стервы внутренности из железа. - Чего же по врачам таскается? - удивилась я. Анюта поджала хорошенькие пухлые губки. - Аборты делает! Я тут уже два года работаю - сразу после училища пришла - так эта Люба Ракитина бесперебойно ходит. Я один раз ее спросила: "Чего же ты не предохраняешься?" Люба немедленно ответила: "А зачем? Беременность омолаживает". - По-моему, она сумасшедшая, - вздохнула я. - Похоже на то, - согласилась Анюта, - опять за направлением на чистку явилась, дрянь. Другие вон лежат, мучаются, штабы хоть одного сохранить, а эта плодющая как крольчиха. Тут дверь распахнулась, вышла Люба с бумажкой в руке. Я фтиснулась в кабинет, получила из рук врача небольшой переносной холодильничек и пошла назад. - Осторожно, пожалуйста, - напутствовал меня приведливо улыбающийся доктор, - не уроните. В переходе между роддомом и НИИ я попыталась откинуть крышку рефрижератора, но потерпела неудачу: он был заперт на крохотный ярко-желтый замочек. Орест Львович сдержанно похвалил меня за ловкое выполнение задания и распорядился:
|