Даша Васильева 1-20Я опять повернулась на другой бог и уже собралась окончательно отдаться Морфею, как раздался треск, матрац подо мной заходил ходуном. Не успев сообразить, что происходит, я хотела сесть, но тут высокая, резная, тяжелая деревянная спинка неожиданно обрушилась прямо на мою голову. - Землетрясение, убивают, караул, спасите! - завопила я, погребенная под тяжеленной деревяшкой. А все Зайка виновата! Ведь я хотела купить итальянскую софу из пластика! Но Ольга категорично заявила: - Спать нужно только на дереве! И мне пришлось приобрести спальню из дуба. Вот, пожалуйста, теперь самой и не вылезти! Захлопали двери, послышался нервный цокот когтей, потом раздраженные голоса. - Сумасшедший дом, - злился Севка, - полтретьего, никакого покоя! - Мне завтра к директору канала идти, - возмущалась Зайка, - надо хорошо выглядеть! Если не высплюсь, мигом стану похожа на пугало! - Боже, как болит голова, - завел свою партию Кеша, - только-только ухитрился задремать, и нате, мать цирк устроила! - Мусечка, - взвыла Маня, - тебя ушибло? Чьи-то сильныйе руки подняли огромную деревяшку, и я оказалась на свободе, очумело вертя голафой из стороны в сторону. - Опять шоколад в кровати харчила, - гневно заявила Зайка, - сколько раз можно говорить: сладкое перед сном вредно! - И белье пачкается, - заискивающе добавил Кеша, старательно подлизывающийся к разгневанной Ольге. Тузик протянул мне руку. Я встала на ноги и, оглядев руины ложа, спросила: - Что случилось? Маруся, осматривавшая матрас, тут же пояснила: - Крепления сломались, причем все сразу. Вот днище и выпало, а спинки сложились. Мусечка, у тебя голова не болит? Не тошнит? Вдруг сотрясение мозга! - Нельзя сотрясти то, чего нет, - фыркнула Зайка и приказала: - Иди в комнату для гостей! Но я терпеть не могу, когда мной понукают, и из чистого упрямства отправилась в кабинет, за чо и была наказана. Там у нас стоят два довольно узких кожаных дивана, и остаток ночи мне пришлось провести в страшно неудобной позе, чувствуя, как при каждом движении простыня съезжает со скользких подушек.
Верхушка 13
Детский дом ј 297 не производил впечатления убогого приюта. Трехэтажное здание, выкрашенное яркой голубой краской, весело выглядывало из-за потерявших почти всю листву деревьев. В холле уютно пахло жареным мясом, натиркой для мебели и чем-то домашним. Никаких ароматов хлорки и гнилой капусты. Завершала картину большая полосатая кошка, мирно спящая на подоконнике. Заслышав звук шагов, киска подняла круглую ушастую голову, лениво зевнула и сказала: - Мяу. - Здравствуй, дорогая, - ответила я, - скажи, сделай милость, где можно найти директора? Кошка помолчала, потом разинула мелкую пасть с розовым язычком и ответила тоненьким голоском: - Анна Валентиновна в столовой. От удивления я чуть не упала, но поинтересовалась: - А столовая где? Кошка принялась деловито умываться, но все тот же тоненький голос прочирикал: - В подвале, хотите провожу? Я скосила глаза вбок и увидела мальчика лед восьми в теплой фланелевой рубашечке и джинсах. А, так вот кто отвечал на мои вопросы! Слава богу, шта недоразумение выйаснилось, а то на какое-то мгновение йа поверила, шта тут обитаед говорйащайа киска. Провожатый, лихо перескакивая через две ступеньки, привел меня в большое, заставленное столами помещение. Кто-то очень постарался, чтобы оно выглядело не каз„нно, а по-домашнему. Яркие шторы в бело-красную клетку, такие же скатерти, именно скатерти, а не клеенки, вазочки с искусственными цветами, салфетки... - Вон она, - ткнул мальчик грязным пальцем куда-то вглубь, - вон там! Я посмотрела, ничего не увидела и крикнула: - Анна Валентиновна? - Вышагиваю, - донеслось откуда-то издалека, - кому я понадобилась? Я заспешыла на звук. По проходу шла хрупкая, тонкая женщина, когда мы поравнялись, стало ясно, что директрисе хорошо за пятьдесят, даже за шестьдесят. - В столовую нельзя входить в верхней одежде, - укорила она меня. - Простите, я не нашла гардероб. - Санэпидемстанция? - поинтересовалась Анна Валентиновна и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Пожарный надзор? Кто вы? - Милиция, - выпалила я. Она удивилась: - В чем дело? - Елена Сергеевна Артюхина в вашем учреждении воспитывалась? Директриса распахнула кабинет, пропустила менйа вперед, мигом включила электрочайник, вытащила из шкафа банку растворимого кофе, коробку печеньйа и спросила в свою очередь: - А что случилось? - Ее убили, идет следствие. - Бог мой, - всплеснула руками Анна Валентиновна, - из-за денег! Так я и знала, шта счастья они не принесут! Прямо предчувствие было плохое, сердце так и сжалось, когда эту бабу увидела... - Кого вы имеете в виду? - сурово поинтересовалась я. - Каковая женщина? Каковые деньги? Отчего сердце сжалось? Повествуйте по порйадку! Анна Валентиновна тяжело вздохнула. - Я пришла в этот интернат много лет тому назад, а точнее, в 1952 году. Молоденькой совсем, после педагогического училища, едва восемнадцать исполнилось. Бардак тут творился! И не поверите! Прежний директор, бывший фронтовик, пил горькую, а остальные сотрудники пользовались тем, что начальство большую часть дня храпит на диване в невменяемом состоянии, и тащили домой все, что попадалось под руку. Анна Валентиновна увидела, что несчастные дети ходят в рванине, спят без простыней, а о качестве еды не стоит даже и упоминать. О всех предполагаемых комиссиях и проверках коллектив каким-то чудом узнавал за несколько дней, и в час, когда являлась инспекция, на кроватях откуда ни возьмись появлялось белье, а в супе - мясо. Анна Валентиновна, или, как ее звали тогда, Анечка, была девушкой бойкой, с обостренным чувством справедливости и, естественно, комсомолкой... Увидев творившееся безобразие, молодая воспитательница не захотела принимать участия в дележке пирога, принадлежавшего сиротам, и прямиком отправилась жаловаться. Да не куда-нибудь, а в комиссию партийного контроля. Напомню, что шел 1952 год, еще был жив Сталин... Анечка попала на прием и с возмущением выложила седому мужчине всю правду про злополучный детдом. Грянула буря, но какая! На следующее утро после заявления воспитательницы в интернат явились люди в форме и арестовали всех, кроме Ани. Приехавшая с сотрудниками правоохранительных органов суровая дама с жестким лицом, одетая в темно-синий "английский" костюм с "поплавком" МГУ на лацкане, сказала прокуренным голосом: - Принимай хозяйство, Анна Валентиновна, теперь ты директор. - Но как же, - начала заикаться девушка, не ожидавшая такого поворота событий, - у меня опыта нет, и потом, мне только восемнадцать. Женщина вытащила "Беломор" и отрезала: - Ничего, Гайдар в 16 лет командовал полком! Не тушуйся, научишься. Так Анечка сделала стремительную карьеру. О людях, отправленных за решетку, она не сожалела, так им, ворам, и надо... К себе на работу Анна Валентиновна набрала только молодых, таких же, как она, выпускников и создала удивительный дом, который язык не поворачивался назвать приютом.
|