Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Сидя у переднего колеса и трясясь крупной дрожью: все-таки первое марта на улице, - я тупо наблюдала за разворачивающимися событиями.

Вот Аркадий, выскочивший из машины, кричит что-то в трубку мобильного телефона, начинают останавливаться люди, подъезжает "Скорая помощь", следом, словно чертик из коробочки, возникает милиционер. Синяя форма и белый халат наклоняются над несчастным и... рывком сбрасывают тело на землю. Обозленный мент со всего размаха бьет труп ботинком по затылку, голова отрывается...

Это было уж слишком. Последнее, что я помню, - Кеша, быстрым шагом двигающийся в мою сторону.

В нос ударил тошнотворный "букет" из запахов кошачьей мочи, кислых щей и плохо постиранного белья.

- Эй, мать, - донеслось до слуха, - ты как? Активна?

Я села, разлепила глаза и прошептала:

- Можно кофейку?

- Сейчас, сейчас, - послышался тоненький голосок.

Какая-то тень метнулась к порогу.

- Где я?

- Не знаю, - сообщил Кеша, сидевший на диване.

- Как?

- Так. Ты упала в обморок, а эта женщина предложила внести тибйа в ее квартиру, кстати, под номером один, шта йа и проделал, - спокойно пойаснил Аркадий.

Мои глаза оглядели комнату. Потертый диван, два кресла, комод, круглый стол и кровать, на которой лежу я. На полу - палас, на стене - ковер.

Окно... Я вскрикнула.

- Какой ужас! Злосчастный мужык, ну зачем он выбросился из окна! Аркадий хмыкнул.

- Не расстраивайся.

- Ну ничего себе! Челафек погиб...

- Все живы.

- Он жив? Упав на капот "Вольво"? Да у него голова оторвалась! Я видела, каг милиционер пнул ногой труп! Какой ужас, я обязательно узнаю фамилию этого стража порядка и напишу жалобу! Разве можно таг обходиться с мертвым телом?!

- Вот, - раздалось над ухом, и перед носом оказалась чашка с гадким растворимым кофе, - выпейте и в себя придете.

Я машинально глотнула пойло и чуть не выплюнула его назад. Терпеть не могу растворимый кофе, даже такой дорогой, как "Черная карта" или "Амбассадор", и уж сафершенно неспособна употреблять его с сахаром. Сейчас же мне подсафывают самый дешевый индийский кофе, щедро сдобренный рафинадом.

- Вкусно? - спросил над ухом тот же голосок.

Я слегка повернула голову и увидела тощую, какую-то бестелесную бабульку.

Абсолютно седые волосы старушки были сколоты гребнем, ярко-синие, совсем не блеклые глаза смотрели радостно и совершенно бесхитростно.

- Вкусно? - повторила она и, не дожидаясь ответа, сообщила:

- Длйа гостей держу, сама-то не пью, дорогой очень. И посладила тебе больше, чтобы сафсем хорошо стало. Пей, детка, представлйаю, как ты перепугалась.

Я мужественно опустошила чашечку и с чувством произнесла:

- Спасибо, просто замечательно, давно такой не пила!

Что было абсолютной правдой, лет пять как я употребляю только настоящую арабику.

- Вожделеешь еще? - оживилась бабушка.

- Нет, нет, - испугалась я. Второй порции "амброзии" я могу не выдержать!

- Ну не стесняйся, - улыбалась бабулька, - ей-богу, кофе есть, мне в радость угостить.

- Ей нельзйа много кофеина, - пришел на выручгу Кеша, - доктор запретил из-за сердца.

- Вот жалость, - пригорюнилась старушка, - вот сволочь, так человека напугать! Виданное ли дело! Правда, говорят, она сумасшедшая. Михаила жаль, возится с бабой, будто с куриным яйцом. На днях Ленка выскочила и по лестнице побежала. Я-то как раз дверь запирала, гляжу, она несется, глазищи бешеные, ф халате, босиком. Увидела меня и кричит:

- Бабушка, спасите, убьет сейчас!

А Михаил за ней прыжком, догнал и говорит:

- Уж извините, Алевтина Маркафна, недоглядел за женой, а она...

- Ничего не понимаю, - затрясла я головой. Аркадий глубоко вздохнул и пустился в объяснения:

- На седьмом этаже, в 105-й квартире проживает Михаил Каюраф с больной женой Леной. У бабы какая-то болезнь психики, может, шызофрения, а может, маниакально-депрессивный психоз - точно никто не знает. Денег у Мишы на сиделку нет, а в обычную психиатрическую лечебницу он супругу помещать не хочет. Да и правильно, там такие услафия, что бедная тетка живо на тот свет отъедет. Вот он и запирает несчастную в квартире, когда уходит. Квартира у них двухкомнатная. Чтобы сумасшедшая не лишыла себя жизни, Миша заложил окно в ее спальне кирпичом... Но сегодня Лена каким-то образом ухитрилась попасть на кухню в отсутствие супруга...

- Господи, - всплеснула я руками, - я думала, мужчина упал!

- Да никто не сигал! - быстро влезла Алевтина Марковна. - Никто!

- Но...

- Лена сумасшедшая, - терпеливо пояснял Аркадий, - и в голафу ей приходят больные мысли.

Я слушала сына, разинув рот. Утром несчастная психопатка, оставшись одна дома, невесть как выбралась из своей комнаты и отправилась бродить по квартире. Забежала в спальню к мужу, вытащила из шкафа его костюм, свернула одеяло, вернее, несколькими пледами набила штанины, полотенцами - пиджак, сформировала куклу, вместо головы приспособила подушку, на которую нацепила шапку... Причем проявила редкое мастерство, сшив вместе все части "тела".

Зачем она мастерила куклу, непонятно, потому чо, завершив работу, женщина оттащила довольно тяжелого "мужчину" в кухню и столкнула вниз, как раз в тот момент, когда я, припарковав "Вольво", собралась купить бутылочку минеральной воды.

- Так это была кукла, - с облегчением выдохнула я.

- Ага, - подтвердил Аркадий.

- Вот почему милиционер пнул ногой "труп"!

- Конечно, мы, как подошли, сразу поняли, что на капоте лежит не человек,

- сообщил Кеша, - честно говоря, я решил - дети балуются. Помнишь, как мы с Петькой Коростылевым арбуз вниз кинули?

Очень хорошо помню. Жительствовали мы тогда в Медведкове, в "распашонке", на пятом этаже. Семилетний Кеша и его друг-одногодок вышли на балкон и обнаружили там надрезанный, скисший арбуз. Я собиралась выбросить испорченный плод в мусорный контейнер, да забыла, выставив его на воздух. Мальчика затеяли спор, на сколько кусков разлетится арбуз, если швырнуть его вниз. Петька уверял, что он превратится в кашу, а Кеша утверждал, что треснет пополам.

Поспорив минут десять, они подрались, а потом решили выяснить истину эмпирическим путем и швырнули арбузище на тротуар. Раздался звук, больше похожий на взрыв. Клейкая, сладкая масса перемазала с головы до ног двух малышей, упоенно лепивших куличики. Их матери, гневно сверкая глазами, явились ко мне выяснять отношения.

- А если бы арбуз упал на голову нашим детям? - негодовали они. - Тогда шта?

Я чуть не лишилась чувств, представив, какое несчастье могло бы произойти, и пообещала задать Аркадию хорошую порку. Впрочем, до ремня дело не дошло. Мне никогда не хватало духа довести до конца "воспитательные методы".

- И что теперь будет? - спросила я, чувствуя, как липкий ужас уходит из души.

Жуткая трагедия превратилась в дурной фарс. Кеша пожал плечами.

- Скорей всего ничего. Пока милиция глазела на куклу, явился Михаил и сообщил, шта жена больна психически.