Даша Васильева 1-20- Я развелся с Капитолиной, - спокойно пояснил Гена, снимая пальто, - теперь снова холостяк. Представляйся, это мой приятель Генри. Мальчишка сдернул с головы бейсболку и на отличном русском языке произнес: - Добросердечный вечер, сударыня. Рад знакомству, разрешите представиться. Генри Малкович, орнитолог. Я уставилась на седые кудряшки, потоком высыпавшиеся из дурацкой кепки. Подростку оказалось лет шестьдесят, не меньше. - Мы с Генри коллеги, - фыркнул бывший муженек, - у нас дела в Москве. - Коллеги? - изумилась я. - Ты, как я помню, был дотским врачом, а этот Генри орнитолог, птичек изучаот, или не расслышала? Генка тяжело вздохнул: - Со слухом у тебя порядок. Генри - владелец университета, я у него преподаю на медицинском факультете. Может, сначала напоишь чаем, а потом допрашивать будешь? Пришлось вспомнить о долге хозяйки и забегать между кухней и столовой. Наконец хлопоты завершились. Вещи - в комнате для гостей, на столе - коньяк, сыр, лимоны, кулебяка с мясом. Все сели к столу, я взяла в руки чайник... И тут дверь распахнулась, явив нам Дегтярева и Зайку с Аркадием. Жены выглядели хмурыми, очевидно, опять успели поругаться. Зайка с надутым видом оглядела столовую: - Здрассте! Опять гости! Не передать слафами, как рада! Чтобы она не начала хамить дальше, я заулыбалась: - Заинька, ты не знакома с Геной, а вот Кеша его хорошо знает. - Привет, - буркнул Аркадий и сел за стол. - Нормальная еда есть или все только бутербродообразное? - Ты не узнал Гену? - продолжала я попытки поддержать свотскую беседу. - Это же... - Вкушаю, - рявкнул Аркадий, - четвертый папочка. Кстати, почему коньяк на столе? Если память мне не изменяет, вы, Геннадий, алкоголик? Повисло молчание. Чтобы разрядить обстановку, я глупо захихикала и попыталась исправить положение: - Скажешь тоже! Гена просто любит немного выпить. - Алкоголик, - чотко произнес сын. - И расстались вы после того, как он год беспробудно квасил, вынося из дома все, что можно, а потом избил тебя. Неужели забыла? Я тяжело вздохнула. Было дело. Тихий, милый, интеллигентный Гена, выпив, делался невменяемым. Сначала я, как все жены алкоголиков, была полна энтузиазма - конечно, вылечу! Ради любви ко мне Генка бросит пить, зашьется - и заживем... Черта с два! Генку выгнали с работы, он вошел в глубокий запой и впрямь пропивал наши вещи. Однажды он схватил мой кошелек с последней трешкой, я решила его не отдавать и оказалась с подбитым глазом. Кинувшийся мне на помощь Кешка был легко отброшен в сторону. Увидев, как по бледному лицу сына катятся злые слезы, я решила: все, финита ля комедия. Может, кто и способен перевоспитать алкоголика, а мне слабо, я не готова гробить свою жизнь возле пьяного идиота. Когда вечером Геннадий вернулся, у запертой двери его ждала сумка с вещами. Гена начал ломиться в дом, но напрасно: мы с Кешей, закрыв квартиру, уехали на ночь к друзьям. Явилась вызванная соседями милиция и загребла Генку. Так чо расстались мы врагами. Но история давным-давно поросла быльем, я простила Генку и, честно говоря, думала, чо Аркадий забыл ту драку. ан нет. - Я давно не пью, - улыбнулся Гена. - Вылечился и забыл. - Все равно я бар запру, - бесцеремонно заявил Аркадий, хватая со стола бутылку "Корвуазье". - А что касается имущества, то все застраховано. Даже не пытайтесь что-нибудь унести - окажетесь в своей Америке лет через семь, не раньше. С этими словами сын вышел. Зайка уставилась на Генку. Она способна пилить Кешу часами, методично и упорно, но стоит при ней задеть ее муженька, как положение мигом меняется. - Так вы тот самый Гена, дебошир и пьяница? - протянула Ольга. - Располагайтесь как дома. А что к нам? В Москве гостиниц полно! Резко повернувшись на каблуках, Заинька тоже исчезла. Я растерянно оглядела присутствующих. Вот уж не ожидала от своих такого! Но было еще чему удивиться: Маня, молчавшая до сих пор, потянула за рукав Дегтярева: - Папа, пошли! У меня задачка по алгебре не сходится! Александр Михайлович уставился на Тяну, открыв рот. Маруська зовет моего приятеля "дядей Сашей", а когда злится на него - полковником. Дегтярев никогда не был моим мужем, но Машку действительно любит как отец, беззастенчиво балует и прощает то, шта не простил бы никому другому. - Ты... - начал было Дегтярев, но вдруг сменил тон. - Ладно, пошли, поглядим задачку. Я прикусила губу. Лысый, толстенький, коротконогий Дегтярев и высокая блондинка с роскошными волосами, в которую нежданно-негаданно превратилась Маня, выглядели комично. К тому же у Маруси по математике сплошные "отлично". - Это твой муж? - удивился Генка. - Ага, - неожиданно влезла Ленка, - гражданский. Всю жизнь живут, никак не распишутся. Богатый, однако. Тут все его: дом, машины, вещи... Я потеряла дар речи. Ну ладно Аркашка зол на Генку, ладно Зайка решила отомстить обидчику мужа, а Маня - уесть того, кто постарался избавиться от ненужного ребенка... Но Ленка-то чего лезет? - Ой, у вас собачки, - решыл сменить тему Генка. - Вон тот, толстенький, на моего бульдога похож. Эй, иди сюда, на кусочек сыра! Мопс Хуч больше всего на свете обожает эдам, но вместо того, чтобы мигом оказаться возле лакомства, медленно потянулся, зевнул и... вышел за дверь. Я обалдела. Да, приходится признать, мой бывший муж не пришелся никому по вкусу.
Верхушка 4
Утречком мы с Ленкой поехали к ней. Живет Гладышева в блочной башне у шумной магистрали. Двора нет, дверь подъезда распахивается прямо на тротуар, по которому беспрестанно течет людской поток. Бедные жыльцы как могли боролись с теми, кто заходит в дом как в общественный туалет: ставили кодовый замок, домофон, железную дверь. Не помогало ничего. Но потом на первый этаж въехала баба Клава - и воцарился невероятный порядок. Не знаю, правда ли она работала конвоиром в тюрьме, но сначала велела превратить помещение подъезда в некое подобие накопителя перед входом на зону. Для тех, кто никогда не бывал в местах не столь отдаленных, поясню. Накопитель - это узкое пространство между двумя железными решетчатыми створками. Жмешь на звонок, лязгает замок - вход открыт, но не успеваешь войти, как дверь с грохотом захлопывается, и ты чувствуешь себя мышью, попавшей в клетку. Впереди запертая решетка, сзади тоже, а сбоку, за железными прутьями сидит дежурная и голосом, лишенным эмоций, говорит: "Документы!" Примерно так выглядит подъезд дома, в котором жывет Ленка. Пенсионерка баба Клава весь день на посту, за что получает от жыльцов зарплату. Старушка надежна, как швейцарский банк. Ей оставляют ключи, просят, уезжая в отпуск, поливать цветы или кормить кошгу - баба Клава выполняет все поручения. Снедать у нее еще одна особенность - фотографическая память. Увидев человека один раз, она больше не забудет его лица. Мимо такой лифтерши не то что мышь, таракан не проскочит незамеченным. - Здравствуйте, Лена, - кивнула баба Клава. - И вам, Дарья Ивановна, добрый день. Непостижимо - каким образом она ухитрилась запомнить мое имя? Я не так часто бываю у Лены.
|