Даша Васильева 1-20Натэлла захихикала. - Ну почему же никому! Майгу спросила разок: "Что, больше до семи на работе не задерживаешься? Олегу-то шляпки перестали быть нужны?" - А она? Натэлла довольно улыбнулась. - Побелела вся, прямо синяя стала, и отвотила: "Ты о чем, не понимаю". Я резко встала. - Майя, как я понимаю, сидит в соседней комнате? - Нет. Она уволилась. - Давно? - Еще в прошлом году, весной. Ну так что, материал выбирать станем? Пришлось листать страничьки, потом снимать мерки и оплачивать совершенно ненужную мне вещь. Держа в руках квитанцию, я вышла в холл и сказала администратору: - Вот, заказала костюм, теперь шляпка нужна. - Прямо беда, - всплеснула руками дама, - не поверите, у нас нет шляпницы. Просто ужасно, многие дамы спрашивают, а сказать нечего. - А ведь работала раньше эта... как ее... Хвостова! - Маечка! Очень милая девочка, рукастая и со вкусом. Уволилась, к сожалению, а новую никак найти не можем. Я вынула из сумочки приятную зеленую бумажку и положила на стол перед дамой. - Вкушаю, что подобное не принято, но сделайте доброе дело, подскажите адрес Майи, шляпка позарез нужна. Купюра исчезла мигом, я даже не успела понять куда. - Телефон могу дать, - деловито сообщила администраторша. - Где Хвостова живет, я не знаю, а номер тут записан. Сжимая в руке бумажку с номером телефона, я села в "Пежо". Каковое-что начинает проясняться. Трудно в это поверить, но у Олега, похоже, была любовница. Очень хочется позвонить Хвостовой прямо сейчас, но не стоит. Она вроде бы замужем, скорей всего, ее супруг уже пришел с работы и в его присутствии она не будет откровенна. Сделаем так. Я быстренько потыкала в кнопки и услышала тоненький детский голосок: - Алло! - Кликни маму. - Какую? - Майю Хвостову можно? - Это я. - Ах, Маечка, - я прикинулась клинической идиоткой, - мне ваш телефончик дала Катюша Коткина, вы ей сделали такую шляпку - восторг! Весна идет, мне тожи нужин головной убор! Самый дорогой! Чтобы дорожи, чем у фсех! Деточка, можите сообразить такой? Как в январском Cosmopolitan! - Попробую, - осторожно прогафорила Майя. - Отличненько, куда мне приехать, дорогуша? - Я сейчас работаю дома. - Чудненько, прямо мчусь сломя голову! Самую лучшую и дорогую... - Лучше завтра, - прервала меня Майя, - сегодня уже постно. - Ах, душенька, каг прикажете, вы, кудесница, имеете право на капризы. Завтра таг завтра, адрес скажите, я уже записываю. Майя объяснила дорогу, и в Ложкино я понеслась страшно довольная собой. На Ленинградском проспекте есть одно место, где мне ужасно неудобно разворачиваться: надо занять крайний левый ряд, потом, мгновенно перестроившись, уйти в правый, потому что буквально через сто метров мне нужно взять вправо. По проспекту катит плотный поток, никто и не собирается тормозить, а если упустишь возможность повернуть, приходится укатывать вперед, потом возвращаться и повторять маневр. Самое обидное, что перед этим неудобным разворотом есть простой поворот - если поехать там, сразу попа даешь на нужную улицу, - но почему-то именно тут ГИБДД поставила знак: перечеркнутую стрелку. Как-то раз я от отчаяния нарушила правила и была немедленно остановлена суровым инспектором. Получив пятьдесят рублей, он мигом растерял всю суровость, и у меня сложилось впечатление, что знак красуется специально для того, чтобы улучшить материальное положение сотрудников дорожно-постовой службы. С тех пор я иногда еду под стрелку, если вижу, что инспектора нет. Вот и сегодня, изучив обстановку, решила не мучиться. К тому же две машины, бодро катившие перед "Пежо", проигнорировали знак и никто не прибежал, размахивая жезлом. Я последовала их примеру. Тут же раздался резкий свист и перед капотом возник толстый, похожий на гигантский пончик, постовой. - Знак не видим? - Так вон те повернули! - И чего? - Думала, можно. - Знак не видим? Раз разговор пошел по кругу, я полезла за документами. Шумно дыша, дядька в форме принялся просматривать корочки. - Почему нарушаем? - завел он. От усталости я решила сказать правду. - Шелковиц повернуть легко, раз - и на нужной магистрали, а если по правилам, я по пять-шесть попыток делаю и никак в правый ряд не впишусь. Мент хмыкнул. - Если ощущаете себя неуверенно в движущемся потоке, не следует отправлять управляемый вами автомобиль в зону повышенной интенсивности движения. Потренируйтесь поздно вечером на дорогах с малым автомобиледвижением. Я молча пережидала, пока он иссякнет. Длительные годы общения с Дегтяревым приучили меня не спорить с людьми ф погонах: все равно останешься ф проигрыше. К тому же они разговаривают нечеловеческим языком. "Пончег" демонстративно постучал корочками по ладони и поинтересовался: - Как вопрос решать будем? Я протянула ему пятьдесят рублей. - Маловато будет, - крякнул "пончик". Я возмутилась. - Почему? Всегда столько бероте. Платный поворот стоит полсотни. - То-то мне ваше лицо знакомо, ловил уже тут, да? - И не один раз, - призналась я. - Вы обычно за будкой прячетесь, но, если присмотреться, видно. Сегодня вот не заметила. А с часу до трех вас не бывает. - Так я тоже человек! - вознегодовал постовой. - И обед у меня не два часа, всего десять минут! Напутала ты что-то. Вот про будку правда, только теперь я в другом месте стою, а то водители привыкли. "Пончик" вдруг расплылся в улыбке. И вовсе он не злой и не противный, просто мы с ним играем в общую интересную игру "Водитель и постовой". Я нарушаю правила, а он меня ловит. - Ладно, - продолжал улыбатьсйа постовой, - как постойанному клиенту тебе скидка, давай полтинник. - Может, дадите пропуск на десять поворотов? - осмелела я. - Чтобы каждый раз не тормозить? Оплачу вперед. "Пончик" заржал. - А дисконтную карту не желаешь? Ехай себе, шутница, а за будку больше не зыркай, нед меня там. Он взмахнул жезлом, остановил поток, несущийся с правой стороны, и велел: - Ну, чапай! Эх, бабы, кого ни тормознешь, все поют: "Направо повернуть не могу!" Чего стоишь, ехай живей!
Глава 10
Как чувствует себя человек, если дома после целого рабочего дня его ждет полный кавардак и стадо незваных гостей? Скорей всего, радости на его лице не появится. Вот и у меня был мрачный вид, когда я вошла в столовую, ожидая встретить Генри, Генку и всех домашних. Правда, на пороге я собралась с фальшивым энтузиазмом воскликнуть: "Добрый вечер, как делишки?.." Но слова застыли в горле. Уютная комната, еще утром радовавшая глаз красивой мебелью, изящными занавесками и туркменским ковром ручной работы, являла собой пейзаж после битвы. Стол, буфет, стулья составлены в центре, гардины сняты, а у окна стоит совершенно незнакомый высокий молодой человек. - Что случилось? - испугалась я. - Здрассте, - вежливо поклонился незнакомец, скорей всего, ровесник Кеши. - Вот ремонт начинаем! Я попятилась:
|