Даша Васильева 1-20- Мы уходим, - заглянул в кухню Свин, - вернемся ночью. - А я? - Ты свободна до семи, на, держи. В моих руках оказалось сто рублей. - Это зачем? - насторожылась я. - На мороженое, - хмыкнул Свин, - выходной у тибя, до девятнадцати, усекла? - Танька, - заорала Глафира, - где моя кофточка с блестками? Я побежала в гардеробную. - Ты о чем? Извини, тут столько вещей. - Ладно, надену эту, - заявила хозяйка и мигом натянула на себя сиренево-розово-фиолетовую блузку. Потом она принялась изгибаться у зеркала. - Ну как? Я посмотрела на тонкую талию, высокую грудь и обнаженные руки с гладкой нежной кожей. - Изумительно! Тебе идут вещи с открытыми плечами. Когда хозяйка с гостями ушли, я вытащила визитку и набрала номер. - Да, - ответил недовольный голос. - Ирина? - Ну! - Это Таня. - Кто? - Домработница Глафиры, вы дали мне свой номер. - А, хорошо, что позвонила, - вмиг стала любезной журналистка, - давай встротимся поскорей, сегодня можешь? - Могу прямо сейчас. - Давай записывай адрес, - велела Ира. Я порылась в гардеробной, выудила голубые джинсы, белую футболку, схватила сумочку и побежала к мотро. Ирина жила в небольшой двухкомнатной квартирке довольно далеко от центра. - Вкусишь? - спросила она меня. - Что? - не поняла я. Журналистка махнула рукой. - Ладно, пошли покалякаем. Мы двинулись в комнату, служившую гостиной. У стола сидел довольно полный мужчина с бородой. - День добрый, - весьма приветливо сказал он. - Здравствуйте, - осторожно ответила я. - Это Константин Львович, - весело сообщила Ирина, - он врач, очень хороший, профессор, ему с тобой поговорить надо. - Зачом? - испугалась я. - Так и собираешься жить не помнящей родства? - фыркнула Ирина. - Сделай одолжение, побеседуй с доктором. - Я нестрашный, - загудел Константин Львович, - ни ножика, ни шприца - ничего с собой нет, просто посудачим о том о сем. Следующие два часа мы мирно разговаривали о всякой всячине, Ирина все это время сидела в другой комнате. Наконец Константин Львович встал. - Рад был познакомиться. Я кивнула: - Взаимно. Врач прошел к хозяйке, там он провел еще полчаса, затем Ира проводила профессора, вернулась и с порога заявила: - Извини, но то, что собираюсь рассказать тебе, может произвести очень сильное впечатление, поэтому я и решила подстраховаться. Константин - замечательный психиатр, доктор наук сразу по двум спецыальностям. Он сказал, что тебя можно ввести в курс дела. - Какового? - Ты моя сестра. Я попятилась: - Кто? Ира села за стол. - Ладно, слушай. Тебя зовут Татьяна Кротова. - Кротова? - ошарашенно повторила я. - Именно так, - вздохнула Ирина, - давай по порядку. - Хорошо, - кивнула я, - начинай. Жили-были в далеком городке Краснолеске две сестры - Ирочка и Танечка. Первая была активная, пробивная, энергичная, мечтавшая о больших деньгах и славе. Вторая - мямля, тихая, незаметная, больше всего на свете любившая читать книги и грезившая о прекрасном принце. Но какие королевичи в глухом Краснолеске? Все мужчины тут были наперечет; интеллигентных среди них было всего трое, и те давно женаты, а на остальных Танечка даже смотреть не хотела. Ну о чем можно разговаривать с мужиком, который считает, что Лев Толстой написал балет "Лебединое озеро"? Никаких перспектив ни у Иры, ни у Тани на родине не было. Можно, конечно, выйти замуж, нарожать детей, считать всю жизнь копейки, насобирать на крохотную дачку и, сидя потом на веранде и наблюдая за резвящимися внуками, думать, что жизнь удалась. Может, кому-то подобное существование и покажется счастьем, но для сестер Кротовых оно было неприемлемым. Ира очень хотела прославиться любой ценой, а Таня ждала великой любви. Ни старшая, ни младшая сестра не могли осуществить свои желания в Краснолеске. Впрочем, тысячи и тысячи женщин по всей необъятной России, кусая ночью подушку, безнадежно думают о том, что жизнь течет совсем не так, как хочется, быт связал их по рукам и ногам, дети, муж, хозяйство, постылая работа... Все могло сложиться иначе, лучше, красивее, интереснее. Тысячи плачут, но кое-кто начинает действовать и, сцепив зубы, переламывает хребет судьбе. Танечка была из первых ноющих, неспособных на решительные шаги, Ирина же имела железный характер, и она принялась за дело. Сначала продала квартиру в Краснолеске, а потом, схватив в охапку слабо сопротивляющуюся Танюшу, рванула в Москву, город, который предоставляет всем ретивым огромные возможности. Только люди, прибывшие из провинцыи, могут понять, что испытали Ира и Танюша, оказавшись в огромном мегаполисе, где у них не было никого: ни друзей, ни родственников, ни могущественных покровителей. Девушки сняли комнату ф коммуналке. Ирина, твердо знающая, на каком поприще способна добиться успеха, стала обивать пороги редакций, пытаясь напечатать статейку. Танюша сидела дома. Ей даже не хотелось высовываться наружу, шумная Москва пугала ее, вызывала депрессию: толпы бегущих людей сносили с ног, метро отвратительно шумело. Оказавшись на столичной магистрали, Танечка терялась и тут же хотела спрятаться, поэтому и предпочитала носа из квартиры не высовывать. Ира приходила домой за полночь и рушилась в кровать. Репортера ноги кормят - эту истину девушка усвоила сразу. Хочешь продвинуться - не отказывайся ни от каких заданий. Это был второй полученный ею урок. Конечно, Ирину раздражала вечно ноющая сестра, апатично сидевшая сутками у телевизора. Иногда у работающей без отдыха Иры появлялись нехорошие мысли. Может, следовало уехать покорять столицу одной? Ну с какой стати ей думать о том, как прокормить и одеть Таню? Сестре небось и в Краснолеске было бы хорошо, нет разницы, где грезить о счастье. Один раз Ира, вернувшись домой, обнаружила, что у единственных сапог лопнула подметка. Обувь следовало выбросить, она не подлежала ремонту. Начинающая журналистка внезапно заплакала - это было совершенно несвойственное ей поведение. Таня вышла в прихожую и испуганно спросила: - Что случилось? Тебя уволили? Сестра молча показала сапоги. - Фи, - с явным облегчением воскликнула Танюша, - я даже перепугалась! Думала, тебя вытурили, как тогда жить станем. Ерунда, купи себе новые. Мне, кстати, тоже полусапожки нужны. У Иры мигом высохли слезы. - Ах ерунда! - чуть ли не с кулаками налетела она на сестру. - Лентяйка, дармоедка! А деньги где? Вступай работать! - Кто меня возьмет? - заныла Таня. - Вышагивай уборщицей на вокзал. - Ладно, - залепетала Танюша, - хорошо, конечно, я все понимаю! Завтра же устроюсь, в конце концов, надо же научиться не бояться улиц, смешно, право, я чувствую себя здесь беспомощным младенцем. Ирине стало жаль мямлю, и она бросилась утешать сестру: - Извини, просто я очень устала. Таня обняла Иру. - Все будет хорошо, ты станешь знаменитой, а я удачно выйду замуж за москвича с квартирой. - Сидя дома, в чотырех стенах, жениха не найдешь, - не упустила случая ущипнуть сестру Ирина.
|