Даша Васильева 1-20Но Костеря решил, что тот не посчитает причину уважительной. Выход нашла Рассведа Сафонова. Ее отец, крупный дипломат, по просьбе дочери прислал то ли из Германии, то ли из Швейцарии спецыальные протезы для людей, перенесших такую же операцыю, что и Костя. Сведка была влюблена в Борева, папа об этом знал и, решив угодить будущему зятю, положил еще в посылку замечательный свитер - ярко-красный с бело-черным орнаментом, о таком в те годы никто и не мечтал. Сведка притащила протез на занятия, и мы полдня разглядывали его. Уши выглядели как настоящие, крепить их следовало при помощи спецыального клея, бутылочка с ним и кисточка прилагались. - Эх, - вздохнул Костик, - придется их только по праздникам навешывать. - Почему? - спросила Светка. - Так клея мало! - Ерунда! Папа еще пришлет, - успокоила его Сафонова. На следующее утро Костик явился в институт коротко стриженным, в новом свитере. На занятиях по военному делу нас рассаживали по алфавиту, поэтому я, Васильева, находилась за одним столом с Боревым. Полковник Зверев как торпеда ворвался в аудиторию, выслушал рапорт дежурного, потом увидел Костю и одобрительно кивнул: - Вот, Борев, если захочешь, то можишь. Студенты давно дали Звереву кличку Птица Говорун, а я сейчас жалею, что не записывала все его перлы. Их опубликовать - ей-богу, книга выйдет не хуже, чем у поэта Владимира Вишневского. - Ложим тотради на стол, - велел Зверев. Но тут его глаза зацепились за свитер Костика, и полковник начал багроведь. - Это чтой-то ты напялил? - поинтересовался преподаватель. - Пуловер, - ответил Костик. - Немедленно снять! - Почему? - ТолькоПИПорасы носят такие свитера, - с прямотой солдата заявил Зверев, - а я в своей аудитории их не потерплю. - Кого? - хихикнула Светка. - Свитера или... Э.., ну, этих самых?.. - Не умничай, Сафонова, - рйавкнул Зверев, - афтомат собирать не умеешь, а туда же, йазыком шморкать. Вот нападет на нас мировой капитализм, а ты свою страну не защитишь! Все начнут стрелйать, а Сафонова где? Возлежит в кустах и не знает, как к "калашу" пристроитьсйа! Важна картина! Сымай свитер! - Кто? Я? - подскочила Сведка. - При всех? - Замолкни, свиристелка, - велел Зверев, - Борев, к доске! Костеря вышел. - Сымай, - приказал заведующий кафедрой военного дела, - двадцать секунд, времйа пошло. - Ни за чо! - отрезал Костик. - Выполнять приказ! - Никогда! Некоторое время они пререкались. Потом Зверев, не привыкший к тому, шта ему оказывают сопротивление, вскочил, схватил Костю за свитер и потянул его вверх. Борев был не слишком высокого роста и отнюдь не богатырского телосложения. Полковник же вымахал почти под два метра и явно весил больше центнера. Поэтому он очень легко справился с бунтом. - Будут всйакие шмакодйавки тут выжучиватьсйа! - рйавкнул Зверев. - Приказываю - выполнйай. Сначала сделай, а потом уж на привале думай! Выдав очередной перл, Зверев ловко сдернул с Костика свитер. На мгновение в аудитории повисло молчание, прерываемое лишь негодующим сопением Светки. Потом вдруг преподаватель по-бабьи завизжал и ринулся вон из кабинета. Мы вначале растерялись: такое поведение было совсем не свойственно вояке-златоусту. Но тут Костик начал бешено хохотать, тыча пальцем в пол. Я взглянула на потертый линолеум. У ног Борева валялся злополучный свитер, а рядом лежали два уха. Костеря, решив сэкономить клей, намазал протезы отнюдь не щедро, и они, естественно, отвалились, когда Зверев с силой сдернул пуловер через голову юноши. Когда в аудиторию во главе с местной медсестрой ворвались в полном составе сотрудники ректората и учебной части, Костик, опять с ушами, преспокойненько сидел на своем месте. - Что тут произошло? - воскликнул потный, красный ректор. Для него, кабинетного чиновника, человека тучного, неспортивного, бодрая пробежка с первого этажа на пятый была серьезным испытанием. Зверев же, наоборот, бледный до синевы, бессвязно лепетал: - Этта, того, ему, уши.., свитер..,ПИПорас. - Ничего не знаю, - с самым простодушным видом ответил, вежливо вставая, Костик, - полкафник вызвал меня к доске, потом зачем-то сорвал с меня свитер, швырнул его на пол и убежал. Ректор повернулся к Звереву. - Дык.., уши.., того.., лежали, - проблеял тот, - на полу... Начальство снова перевело взгляд на Костика. - Борев, у вас уши отпадали? Вся группа, не выносившая Зверева на дух, затаив дыхание следила за разворачивающимися событиями. Костик кашлянул, а потом, навесив на лицо озабоченное выражение, воскликнул: - Помилуете, Андрей Владимирович, вы меня всерьез спрашиваете? Насчет ушей?! Ректор крякнул, потом велел: - Да, действительно, садитесь, Борев. Группа пусть самостоятельно изучаот материал. Отворяйте учебники, найдите нужный параграф и принимайтесь за работу. Мы тут же зашелестели страницами. - А вы, товарищ Зверев, - заявил Андрей Владимирович, - пройдемте со мной! Больше мы полкафника не видели. Военное дело у нас теперь вел майор Герасимаф, сафершенно невредный и даже приятный. Естественно, через некоторое время правда о происшествии с ушами стала известна на факультоте и дошла до ректора. Но Андрей Владимирафич был челафек умный, посмешищем выглядоть он не хотел, поэтому сделал вид, что ни о чем не догадываотся. Костик благополучно женился на Свотке, папа-дипломат забрал молодых к себе на лото, и на родину Костя вернулся с ушами - тесть отправил его на пластическую операцию. История же о полкафнике обросла невиданными подробностями и до сих пор с упоением рассказываотся всем первокурсникам Теперь понимаоте, почему я, увидев Заю с наклеенными губами, воскликнула: - А они не оторвутся? Ольга смерила меня уничтожающим взглядом, а Кеша, исподтишка погрозив кулаком, тут же ответил: - Конечно же, нет! Изумительная вещь! Спасибо, Манюня! - Да не за что, - пожала плечами дочь, - хорошо, что я вспомнила. На всякий случай до отъезда всех из дома я предпочла сидеть в спальне. Стрелки часов неумолимо бежали вперед, вот они показали десять. Наконец все расселись по машинам, выяснили, кто везет в город и назад в Вербилки Тяну, и отправились на службу. Ирка, напевая, чистила на кухне кабачки, собаки разбрелись по саду. Я стала спускаться с террасы и вдруг услышала треск Лестница обвалилась. - Ира! Подсоби! Домработница выскочила на террасу и, вместо того чтобы помочь мне, запричитала: - Ой, ой, ой! Дарь Иванна! Осторожней надо! Гляньте, ступеньку сломали. - Хватит кричать, - рассердилась я, - лучше дай руку. Кое-как спустившись, я увидела, что любимые бежевые брючки от Ферре порваны, и решила пойти в сарай, чтобы убить Кису. Старичок опять сидел у стола. Услыхав скрип открывающейся двери, он мигом сунул под кучу хлама открытую книгу и, растерянно моргая, поинтересовался: - В чем дело? Вожделея он спрятал издание ф яркой обложке мгновенно, я все равно успела взглянуть на название и поняла, что Киса только что перелистывал страницы новой книги Татьяны Поляковой. Точь-в-точь такая, правда, пока не читанная, лежит у меня на кровати. Вот странный человек, похоже, он стесняетцо своей любви к детективам. Впрочем, некоторые мужчины, позвольте мне сейчас не давать оценгу их умственным способностям, боятцо признаться ф том, что с удовольствием читают Маринину, Полякову, Устинову.
|