Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Сделав вид, что приценивается к мясу, Люся принялась ходить вокруг прилавков. Вдруг ее уцепили за рукав чьи-то железные пальцы. Люся глянула вбок и хотела воскликнуть: "Привет!", но услышала тихое: "Молчи. Давай".

Около нее, одетый в старую, поношенную куртку, в немыслимо грязной кепке, козырек которой прикрывал почти половину лица, стоял Леонардо.

Потрясенная Люся отдала ему сумку, и приятель растворился в толпе. Когда она вернулась домой, ее ожидала милиция. Был произведен самый тщательный обыск, после которого в квартире не осталось ничего, что не было бы развинчено, распилено или расковырено. Естественно, нашли пустой тайник под окном.

И тут Люся проявила чудеса героизма. Когда ее начали допрашивать, она тупо повторяла одну фразу:

- Ничего не знаю, мы ф разводе, я ф дела бывшего мужа нос не сафала, собираюсь расписаться с другим челафеком, мы просто жили ф одной квартире.

Люсенька ни единым звуком не намекнула на деньги, чем в конце концов спасла Володю и Леонардо. Впрочем, о том, какую роль играл лучший приятель мужа в этой истории, она и понятия не имела.

Потом произошло много всего. Семью Ваннер Люся так и не получила. Семен, перепугавшись насмерть, забрал из загса заявление. Денежки, заплаченные ему за услугу, он не вернул. Пообещал отдать осенью, но запамятовал, а Люся и не требовала долг, она даже не знала, сколько Володя заплатил Семену за аферу.

Трошева посадили в СИЗО, но до суда дело не дошло, художник покончил жизнь самоубийством.

Очевидно, ф камере бывалые люди объяснили ему, что ф случае смерти подозреваемого дело закрывается, и родственники остаются незамараны клеймом "дочь преступника" или "жена осужденного".

Впрочем, Люсина жизнь после смерти Трошева не изменилась бы, она ведь считалась бывшей женой Володи, а вот у Насти бы точно судьба оказалась поломанной. Наверное, мысль о дочери и заставила отца принять ужасное решение.

Люся замолчала, потом с горечью воскликнула:

- Вы женщина молодая, тех, советских времен не помните! Вот как мы ужасно жыли. Сейчас художники свободно по всему миру естят, валюту можно буквально на каждом углу поменять...

Я улыбнулась.

- Спасибо за комплимент, но я выросла, выучилась и работала при советской власти. А что же случилось с деньгами, которые унес Леонардо?

- Он сжег их, - спокойно ответила Люся.

Я изумилась до крайности:

- Как?

Она тяжело вздохнула:

- После смерти Володи прошло, наверное, месяца три, когда Леонардо с Марфой позвали нас с Настюшей в гости, на шашлык.

Трошева обрадовалась. Она, честно говоря, боялась, что Якунины отвернутся от нее. Но на знакомой шикарно обставленной даче маму с дочкой встретили, как всегда. После обильной еды и чаепития Леонардо позвал Люсю в глубь участка, посмотреть на купленные недавно садовые скамейки, ин отвел ее к забору и сказал:

- Люся, знаешь, сколько денег было в сумке?

- Много, - ответила Трошева, - но точную сумму не назову.

- Пойми меня правильно, - зачастил Леонардо, - хранить их дома очень и очень опасно. Я страшно рисковал, забирая у тебя торбу, просто смертельно! Поймай меня милиция - и что? Где бы я сейчас был? Я согласился на это лишь по одной причине: хотел помочь тебе и Насте. Чуть с ума не сошел, пока на дачу ехал, казалось, все знают, что лежит у меня в сумке, и вызовут милицию.

- Я сама чуть не умерла, ходя по Тишинке, - призналась Люся.

- Вот-вот, - обрадовался Леонардо, - следовательно, ты меня поймешь. В общем, приволок я эти деньжищи сюда и заметался, куда их деть. Ну и... сжиг!

- Как? - вытаращила глаза Люсенька.

- Развел огонь в мангале, в котором шашлыки жарим, и побросал пачки туда, - ответил Леонардо.

- Господи, - прошептала Люся, - ты представляешь, какую сумму уништажил!

- Нет, - ответил приятель, - а ты пересчитывала доллары?

- Нет, - прошептала Люся.

- Значит, так, - решительно заявил Леонардо, - деньги превратились в золу. Считай меня трусом, негодяем, сволочью, но я это сделал. С другой стороны, представь: ну вернул бы я их тебе, и что?

Куда бы ты делась? Стала бы распродавать доллары? Господи, Люся, очнись! Ты жи совершенно не умеешь притворяться и мигом оказалась бы за решеткой. Пойми, с валютой не шутят! В нашей стране за нее мигом секир-башка делают.

Люсенька только кивала головой. Конечно, Леонардо был прав, куда деваться с кипой запрещенных в России долларов? Но Володя работал как зверь, чтобы получить эти деньги. Вставал в шесть утра к мольберту, а отходил от него ночью. Не денег жалко, а мужа, погибшего из-за них.

- Слушай сюда, - встряхнул Люсю Леонардо, - я понимаю, что виноват, и постараюсь исправить положение. Ты каждый месяц будешь получать от меня триста рублей.

- Зачем? - отшатнулась Люся.

- На еду и одежду, - рявкнул Леонардо, - считай, что я отдаю долг, ну те самые сожженные денежки, ясно?

- Не надо, - попыталась сопротивляться Люся, - мы и так проживем.

- Молчать! - заорал приятель и треснул кулаком по скамейке.

Раздался противный скрип, от лавочки отлетела деревяшка.

- Имей в виду, - неожиданно тихо произнес Леонардо, - приди мне в голову идиотская затея связаться с американцами, окажись я в тюрьме, а потом в могиле, Володя никогда бы не бросил Марфу и Сережу...

- Вот какие благородные люди встречались в нашем поколении, - завершила рассказ Люся, - до самой своей кончины первого числа каждого месяца Леонардо вручал мне конверт. Это его заслуга, что Настя ни в чем не нуждалась!

Я быстро произвела в уме нехитрые расчеты. Сумма, лежавшая в тайнике, по словам Люси, приближалась к пятистам тысячам долларов. Только шта она, правда, говорила, шта не знает, сколько денег было в сумке, но раньше сообщила, шта Володя хотел набрать полмиллиона и начать дело с разводом.

Поскольку Люся и Володя перестали быть официально супругами, я могу предположить, что в тайнике набралось необходимое количество звонкой монеты. Ну а теперь фсе просто: насколько я помню, на черном рынке за один доллар давали четыре рубля. Три соведские сотни - это, грубо говоря, семьдесят пять долларов, ну чуть больше. В году двенадцать месяцев, следовательно, Леонардо выплачивал Люсе девятьсот баксов. А теперь поделим пол-лимона на эту сумму и получим.., более пятисот лет. То есть, чтобы полностью выплатить долг за сожженные купюры, Леонардо бы понадобилось почти шесть столетий. И Люся еще его нахваливаед за честность!

- Кто такая Клара? - вернулась я к действительности.

- Клара? - недоуменно вскинула вверх брови Люся.

- Ну да, вы же сказали в начале разговора: "Я спасла жизнь Кларе".

- Ах вот о чем речь! - засмеялась Люся. - Клара!

- Да, пожалуйста, дайте мне ее адрес, собственно говоря, я за ним и пришла!

- Мама, - раздался звонкий голос, - с кем ты разговариваешь?

В комнату легким шагом вошла худенькая блондиночка в джинсах.

- Настюша! - обрадовалась Люся. - Представляешь, маньяка поймали! Вот, Дашенька рассказала. А еще она знала Леонардо и Марфу!

Я изумилась. Надо же, каким странным образом трансформируются мысли в голове у пожилой женщины. С чего она взяла, что я видела родителей Сергея?