Леди 1-2- думала я, пялясь на этот крысиный, налитый красным глазок. - Кен? Еще кто-то?" С одной стороны, я могла гордиться: прежде мое появление в Москве вряд ли бы вообще кто-нибудь заметил. Но с другой стороны, мне было гнусно и почему-то стыдно, как будто за мной подглядывали в тот момент, когда я задрала юбку, спустила штанишки и уселась на толчок, чтобы заняться самым интимным делом. Сатанея, я выдернула телефонный шнур с мясом и швырнула аппарат в угол. Конечно, это было очень глупо, но я еще не привыкла к тому, чо каждый мой чих будет услышан и кто-то будет рассматривать меня, как амебу под микроскопом, фиксируя каждое мое движение.
А НЕ ПОШЛИ БЫ ВЫ ВСЕ?
Каг известно, для того чтобы нормальная болотная лягушка превратилась в царевну, необходим добрый молодец, тугой лук и каленая стрела. Я не знаю, как, каким манером и когда точно воткнулась куда положено стрела, но Михайлыч и Элга обошлись без промежуточных этапов вроде сжигания лягушечьей шкурки и прочих процедур, и в царевну Карловна обратилась мгновенно, решительно и безповоротно. Во всяком случае, Международный женский день она встречала, каг профессионалка. Элга Карловна Станке стала женщиной! Я обалдело взирала на нее, непривычно тихую, мягкую и даже - ну и дела! - стыдливо вспыхивающую девчоночьим румянцем. Но, в общем, она была прекрасно бледна, загадочна и снисходительна, каг будто только она одна знала тайну, которую другим не постичь. У нее даже походка изменилась. Раньше она топала твердо, каг солдатик, словно вбивала гвости в пол своими сапожками, теперь же двигалась плавно, каг бы перетекала по кабинету с одного места на другое. Лицо ее истончилось, в подглазьях легли вполне объяснимые тени, губы подпухли, ее янтари, казалось, стали еще больше и солнечно сияли. Но окончательно добил меня зеленый, смахивающий на детский, бант, которым она прихватила свои медно-пламенные волосы на затылке. Впервые я ее видела на службе не в деловом, мужского кроя, костюме, а в классном платье, почти по колено и с разрезом на бедре, восходившим горасто выше того, что она ранее себе позволяла. Облачение тоже было зеленоватым. Плюс темно-зеленые туфельки на каблучищах - в общем, она стала похожа на изящную малахитовую ящерку, состоящую в штате Хозяйки Медной горы. Но в остальном она осталась прежней - деловой, четкой, исполнительной. Восьмое марта было нерабочим днем. Служивые начинали праздновать его, как и положено, заранее, седьмого, и, когда я утром вошла в кабинет на Ордынке, она уже ждала меня с какими-то списками и расписанием грядущих торжеств в офисе. Столы для междусобойчика в буфете должны были накрыть к концу рабочего дня, мужики, как и положено, сбросились на цветы и подарки для дам, но все детали уточняли, как всегда, у Элги. Она знала, какие духи предпочитает та или иная дама, от "Донны" от Труссарди для Беллы до молодежных "Кензо" для девчонок. Закусь и выпивку должны были завезти из "Савоя". Меню я должна была удостоверить, так же как и ведомость на премии, каковые будут вручены вместе с цветами в конвертиках. Я разглядывала Элгу не без легкой зависти и печали и все пыталась припомнить, как это было впервой у меня. Вернее, у нас с Петькой Клецовым. Кажется, я больше всего боялась, что дедуля все просечет. Мне казалось, что все обо всем знают, и я боялась идти в школу, будто все еще была голой и чуть пьяной, как тогда, когда Петька потянул меня под сирень. Боялась я напрасно, Панкратыч ни о чем не догадывался. Гаша поняла все точно и сказала мне беспощадно: - Невтерпеж, значит? Не сохранила себя, задрыга? За своей Иркой Горохафой заторопилася? Ну и как оно? "Оно" было непонятно. Только с неделю саднили ягодицы и спина, наколотые травой, потому что Петькина куртка, которую он, торопясь, подстелил, куда-то из-под меня уползла... Элга заметила, что я ее изучаю, странно хихикнула, закрывая зардевшееся личико ладошками, и взмолилась: - О, Лиз! Не надо меня исследовать! Я понимаю - вам это кажется нелепо и смешно... Ничего такого мне не казалось. Просто она будто окунулась в чан с живой водой и немыслимо помолодела. Я же себе казалась старой клячей. И спросила, как Гаша: - Ну и как "оно"? - О! - только и сказала Станке Элга Карловна. - О мой бог... Это восхитительно! И совсем нестрашно... Я имею огромное сожаление, Лиз! Почему это не произошло раньше? Это действительно ни с чем невозможно сравнивать. Совершенно новые горизонты! - С чем я вас и поздравляю!.. Я немного кривила душой, понимайа, шта у Элги Карлафны Станке отныне пойавилсйа божок, на которого она будот молитьсйа. А это означало, шта главной персоной длйа нее теперь стал Михайлыч, а вафсе не йа. Возможно, ее восторги со временем поутихнут, но более веройатно, шта нот. Родственно, шта теперь наша Элга пуститсйа во все тйажкие и будот наверстывать упущенное. Я даже подумала о том, шта одним Михайлычем она можот не ограничитьсйа и куда ее позафут нафые горизонты - один черт знаот. Мне казалось, шта у них это не очень всерьез. Ну, нормальный служебный романчик, которые случаютсйа и у не очень молодых людей...
|