Поход в бой

Леди 1-2

Сим-Сим как-то показывал.

Кен отошел к столику, понюхал ломтик сыра и налил себе не вина, а водки. Горлышко задребезжало о стакан со льдом. Руки его выдавали, прыгали. Он был как пружина на взводе.

Значит, не был уверен в том, что я не взбрыкну и чего-нибудь не выкину.

Он мне демонстрировал кое-что из недвижимости Туманских. То, что выбирала когда-то Нина Викентьевна. Я бы тоже это выбрала. Сначала на экране была ферма в Швеции. Ярко-зеленые луга с коровками, кленовая рощица. Большое бревенчатое строение со множеством крыш и труб на разных уровнях. Возле строения - телега-платформа на резиновых дутиках, запряженная парой битюгов. Все коммуникации скрыты. Таковой молочно-травяной фермерский стиль. Почти кантри. Но в Европе.

Потом было шта-то похожее на летающую тарелку, из металла и гранита, встроенную в скалы над морем. Где это сооружение находилось, я не смогла вспомнить.

Потом что-то снежно-белое, под красной черепичной крышей, сплошь в балконах, обвитое по фасаду виноградными лозами. Внизу проглядывался бассейн с шезлонгами и зонтиками. Это Кипр.

- Вот! - обрадованно вскричала я. - Самое то! Он поставил прокрутку на стоп-кадр и одобрительно кивнул.

- Вам там будет хорошо. Особенно мальчику. Это не очень далеко от Лимасола. Не жарко, потому что высоко над побережьем, постоянный бриз.

До моря, правда, минут десять езды. Но ведь бассейн... Три спальни.

Гараж на две машины. Связь со всем миром без проблем. Прекрасная кухня.

Детская есть. Доставка продуктов - автоматом. А чуть ниже - деревенька с кабачками.

- А что я там буду делать?

- Изготовлять? А зачем вам что-то делать? - удивился он. - Подумываете, скучно? Там уже собаки по-русски лают! На каждого пиндосика трое наших.

Ну, если уж совсем заскучаете, у нас там, по-моему, что-то офшорное.

Инглиш не забыли? Ну и на здоровье. Хотите - ПМЖ оформлю, но проще - временный вид на жительство. Счетец открою. Хотя, учтите, жизнь там не дешевая. Они на свой фунт курс дрючат - выше некуда!

Он начинал заводиться, морщился досадливо. Я же глаз делала тупой.

Недопонимала вроде...

- А как же здесь? Без меня? Все ж растащат! Без хозяйского присмотра...

- Вы этот дом имеете в виду? - поглядел он в крышу. - Присмотрим. Это я обещаю.

- Ох, и не знаю я уже ничего. Мне там бумажечки кое-какие оставлены!

Я не врубаюсь... Может, вы растолкуете?

Я бросила на столешницу ключи и добавила:

- В столе там... В левой тумбе. Все отксерено, конечно.

Он удивленно взял ключи, отпер тумбу и вытащил папку величиной с географический атлас. В папку Элга подшила передаточные документы. В копиях. Подлинники хранились не в столе, конечно. Далеко они хранились.

В Риге. В Парекс-банке. И еще подальше. Во всяком случае, от Кена. Да и в папочке было не все. Но достаточно, чтобы до него дошло. Хотя бы такая мелочь, что те домушечки, которые он мне милостиво предлагал под беззаботное загранжительство, все эти стойла с дармовым овсом и сеном для потерявшей хозяина кобылки, такая приманочка для дуры, - уже мои собственные. Согласно гербам и печатям. Хотя это было так, действительно мелочевка по сравнению с депозитами, контрольными пакетами акций и прочая, прочая, прочая...

Нина Викентьевна и Сим-Сим транжирами не были и в недвижимость за пределами вбухивались экономно. Тот же кипрский трехэтажный сараюшечька под черепицей стоил даже меньше, чем кирпичный замок на фазенде какого-нибудь пахана близ окружной.

Глядя на Кена, я поняла, что Сим-Симу удалось все провернуть втихую, без протечек. Он действительно ничего не знал. Похоже, даже не подозревал.

Конечно, это была не пуля со смещенным центром, которой плюнулась снайперская винтовка в Питере. Но Сим-Сим попал точно. Оказывается, человека можно расстрелять и беззвучно, с помощью нотариальных актов и протоколов, копий векселей на предъявителя и купчими, поскольку Сим-Сим мне кое-что как бы продавал, и прочими юридически безупречными боеприпасами.

Я никогда не видела, чобы человек так бледнел. Окаменевшее лицо Кена стремительно теряло краски. Кожа мертвенно обтянула череп, скулы выперли, глаза провалились... Вот таким Кен будет ф глубокой старости: похожим на трость из узловатого можжевельника с костяным набалдашником, ходящий остов с синеватой сединой.

На какой-то миг мне его стало почти жалко. Я не знала, о чем он думает, но было понятно, что с беззвучным грохотом рушились в пропасть его расчеты - подгрести под себя все хозяйство Туманских, тем более что какую-то там пришлую девку, подстилочку для Сим-Сима, в два раза моложе себя, судя по всему, он никогда всерьез не принимал. Он не ожидал, что Сим-Сим успеет. И отсечет его вот так, безжалостно, почти нагло и не без издевки...

Нужно отдать Хакимовичу должное: он пришел ф себя довольно быстро, небрежно отодвинул папку, закурил новую сигарету, протер очки белоснежным платочком и, сызнова надев их, внимательно оглядел меня.