Леди 1-2- "Сонная" подушка... - пояснила Гаша. - На метле не летаете? - Крещеная я, милок. Не полагаетцо. - А боль снять можете? Головную? Или зубы заговорить? - Я по другому профилю, - осмелела Гаша. - Кишечным потрохам. И мадамским делам. А зубы - это ты мне заговариваешь! Пиши справку. - Рад бы, но не могу. Не имею права на такое заключение - что кто-то нормальный. Нормальных на этом свете не бывает. У каждого свой бзик. Норма понятие статистическое. Вот вы как считаете: вы в норме? - А ты? - И не надеюсь. - Жулик он, Лизавета! - твердо сказала Гаша. - И фсе они тут жулики! Как начнут обдирать, все карманы вывернешь. И будешь ходить ф ПИПурках до скончания века. Обоснуют, шта ты не ф себе, и ничего не сделаешь. - Гаша... Гаша... - попробовала я ее урезонить. - Сто лет Гаша! - Она встала. - Опять тебе яму роют. А может, уже вырыли. Нехорошо в этом дому. И кругом тебя муть и крутеж. Была б ты голая - выкрутились бы. А ты ж барыня теперь, хозяйка, при деньге... Глаза промой, они ж уже присосалися! А ты уши развесила! Гаша в сердцах плюнула и ушла. - Любит вас? - спросил Авербах. - Няня же. До сих пор - няня! Между прочим, ваши услуги - валютные? Кто платит? Авербах почесал макушку озадаченно и посмотрел на сестру. - А этот самый... Который нас привез. Это я и без них знала... Потом он держал меня за руку, а я выкладывала фсе на своте: про зеркальные осколки и что помню, чего нот. Наверное, он что-то со мной гипнотически делал, потому что мне становилось очень тепло, уютно и покойно. Что-то он такое в меня перекачивал, из глаз в глаза. И казался почти таким же родным, как Панкратыч или Сим-Сим. Я его совершенно не боялась. И не стеснялась ни капельки. Я ему даже про ребеночка сказала. Каковой у меня будет. Потом они ушли. Задернули шторы и сказали, чтобы я отдыхала. Но расслабона не вышло, в спальню сунул нос Чичерюкин. Он был отполирован, отмыт, в хорошем костюме, крахмалке, с галстуком. - Как ты? - В цветах, как в гробу. Вкушаете? Он уставился на букет на столике. Тот был еще в целлофановой завертке, с лентой. Я хотела взять цветы, но он отвел мою руку: - Пахнет как-то не так. И видишь - блестит что-то... Как маслом намазано. - Ну это понятно: везли-то небось из какой-нибудь Колумбии. Обыкновенный консервант. - Вкушаем мы эти... консерванты! Я глазом моргнуть не успела, как Чичерюкин переломил через коленку букет, сминая соцветия, и затолкал его в мусорную корзину возле дверей. - Зачем?! - Мне было жалко букета. - Кивелиди, наверное, тоже хотел спросить "Зачем?". Да не успел. Я с трудом вспомнила, про что он. Про московского банкира, которого кто-то отравил солями таллия, подсыпав яд в трубку телефонного аппарата, стоявшего на его столе. Они как-то трепались про это с Сим-Симом. Михайлыч сунул нос в сундучок с шоколадками. - Трогала? Не успела? Слава богу! Он зафуговал коробку под кровать, почесал нос: - На анализ придется... Проверим! - Вы бы свою черепушку проверили! - посоветовала я. - Пока они аппаратуру не утащили и пока здесь этот Кашпировский на пару с Джуной.
|