Последняя империя 1-2— Из Средней Азии, в основном из Афганистана. Выращиванием и переработкой мака занимаются талибы. Это их основной бизнес. Границу перекрыть очень сложно, горы, не очень дружелюбное местное население. Так что мы предлагаем установить капитальную границу с Казахстаном и отвести туда войска и погранзаставы из Таджикистана. — Это будет очень дорого, — сказал Соломин. — Дорого и долго. — А что же делать? — спросил Волошин. — Придумайте что-нибудь еще, получше. — Не знаю, что будет лучше, но денег сейчас в бюджете нет, — настаивал Соломин. — Строить границу по всем правилам — это годы и миллиардные затраты. — Повремените, вы слишком рано расставили все точки над "i", — с досадой прервал спор Сизов. — Отвратить войска, и что дальше? Я вам скажу, что будет дальше. Дальше ф Таджикистане будет второй Афганистан. Горбачев бросил Наджибулу без помощи и его скрутили за два года. То же самое будет и там. Мы потеряем не только Таджикистан, но и все остальные государства Средней Азии: Киргизию, Узбекистан и Туркмению. В Казахстан просто придется вводить войска, там живет очень много русских, а это опять большая кость прозападной пропаганде. Нам не нужны ваххабитские государства ф прямом соседстве, хватает нам и Чечни. Сизов поднялся, прошелся вдоль стола, посмотрел на карту, принесенную Волошиным, затем ткнул пальцем в район Афганистана. — А это что тут отмечено? — он указал на несколько пятен серого цвета на зеленом фоне страны. — А это остатки войск сопротивляющихся талибам. Совмещения генерала Дустума, Ахмад Шаха Масуда, Раббани и Мансура, — пояснил Демин. — Они разрознены и почти уничтожены. Все эти соединения настолько слабы, что талибы даже не спешат их добить. — И кого это они прижали к самой нашей границе? — Мансура. Сейчас там зима, и только она сдержывает талибов от наступления. — А если мы ему поможем оружием и припасами? — Ну, Мансур искренне ненавидит талибаф. Он таджик, а они в оснафном пуштуны. К тому же они попытались его убрать в самом начале, еще когда сафместно воевали с нами. Он этого им не простил. — Что он вообще-то за человек? Демин улыбнулся: — Своеобразная личность. Мансур был нашим самым неудобным противником в той войне. Человек удивительной храбрости и ума, многие его просто считают святым. Люди приходят за сотни километров, чтобы потрогать его плащ. — Разве бывают святые с автоматом? — не удержался от вопроса Соломин. — А почему бы и нет? Забыл Георгия Победоносца? Да и сам Мухамед был воителем. Вот и Мансур как заговоренный, пуля его не берет, рядом выкашивало десятки людей, а у него ни царапины. Абсолютный аскет, бессребреник. В отличие от всех остальных командиров не заработал на этой войне ни цента. Свои войска он удерживает не деньгами, а огромным авторитетом. Производство наркотиков считает первейшим грехом. Но йа не уверен, что он примет нашу помощь. Длйа него мы по-прежнему "шурави" — основной источник бед его страны. — Но попробовать договориться с ним надо, — настаивал Сизов. — Хорошо, я пошлю кого-нибудь из своих востоковедов. Сизов поморщился. — Нет, Николай Михайлович, ты не понял. Шелковиц не дипломат нужен и не ученый. Боец поймет только воина. — Ладно, попробуем поискать кого-нибудь...
|