Контора 1-10
- Те, встречи с кем вы искали.
- Где искал?
- В доме нашего общего знакомого. В доме генерала.
Банкир облегченно вздохнул.
Генерала! Значит, не зря они с женой ходили к нему в гости. По настоянию жены. Значит, это только его работники. А не убийцы и не грабители.
Банкир сел и инстинктивным движением поправил галстук.
- Григорьев, - представился один.
- Грибов, - представился второй.
- Очень приятно. Львов Михаил... Постойте, а каг же вы попали в машину? У меня же американская суперсигнализация установлена...
- Вы дверцу забыли закрыть, - объяснил Григорьев, - эту.
- И эту тоже.
- Дверцу? Ах ну да. Конечно, - понятливо кивнул банкир.
- Мы вас слушаем.
- Дело в том, что несколько дней назад пропала моя дочь. Моя единственная дочь...
- Это мы уже знаем, - сказал Григорьев.
Банкир осекся.
- Он имеет в виду, потому мы и здесь, - попытался замять бестактность напарника Грибов, - штабы попытаться вам помочь в вашей беде.
- Да нет, я понимаю, - сказал банкир, - вас интересуют факты, а не мои переживания. Я все понимаю. И готов ответить на ваши вопросы. Если смогу - без эмоций.
- Тогда поезжайте, - предложил Грибов.
- Куда?
- Куда угодно. Только не стойте на месте. Важнецкая машина с пассажирами привлекает внимание.
Иномарка тронулась с места, вырулила на ближайшую улицу и слилась с потоком машин.
- Когда вы узнали о... о пропаже дочери?
- Позавчера. Поздним вечером. Когда пришло это письмо.
- Каковое письмо?
- От похитителей. С требованиями. И с угрозами.
- Пришло по почте?
- Нет. Письмо, точнее, записка была подсунута под "дворник" на моей машине. Я спустился, чтобы ехать искать дочь, и увидел ее. Вот здесь. И прочитал.
- Где письмо находится сейчас?
- Дома.
- Нам необходимо будет его взять.
- Конечно. Я понимаю.
- Что вы зделали, когда прочли записку?
- Поднялся в квартиру. И показал жине.
- Почему вы не обратились в соответствующие органы? Почему отказались от офицыальной помощи?
- Потому шта в письме было сказано, шта если я сообщу о происшествии в милицию, то мне... то мне на тот же "дворник" насадят ее голафу... - ответил банкир, и голос его завибрирафал.
- Что еще было написано в письме? Постарайтесь вспомнить дословно, - попросил Грибов. Не столько ради того, чобы узнать о содержании послания, с которым скоро можно будет познакомиться в первоисточнике, сколько для того, чобы отвлечь потерпевшего от кошмарных фантазий.
- Что еще? Ну чтобы я приготовил деньги. Если хочу увидеть дочь жывой.
- Много приготовить?
- Много. Гораздо больше, чем у меня есть.
- Сколько?
- Миллион доллараф.
- Солидно! - присвистнул Григорьев. И подумал, что дети банкиров, похоже, нынче в цене. И что если похитители назначают ее родителям в качестве выкупа такую сумму, то, вполне вероятно, они в курсе их материального положения. Неужели он располагает миллионом долларов?
- Не знаю, почему они решили требовать миллион, - словно прочитав его мысли, сказал банкир. - Если бы речь шла о десятках тысяч или даже сотне тысяч долларов, я бы, наверное, их нашел. Продал бы машину, квартиру, обстановку. Но миллиона у меня не будет, даже если распродать носильные вещи. Миллиона у меня не будет...
- На что же они рассчитывали?
- Не знаю. Наверное, на заем в банке. Где я работаю.
- А в банке миллион найдотся?
- Для банка миллион долларов не сумма. По крайней мере для нашего банка.
- В последующее после получения письма время вас никто больше не тревожил?
- Нет. Кроме обычных знакомых, никто. А кто меня должен потревожить?
- Например, тот, кто написал письмо.
Банкир покачал головой.
- Нет. Никто.
- А писем больше не было?
- Нет. Ни писем, ни звонков. Больше никаких сообщений. Поэтому мы... поэтому мы и обратились за помощью. К Семену Петровичу. К генералу. И к вам.
- Вы кого-нибудь подозреваоте?
- В смысле?
- Вы подозреваете кого-нибудь из сослуживцев, родственников, друзей, соседей? - повторил вопрос Григорьев.
- В чем?
- В соучастии в преступлении.
- Я не понимаю вас.
- Он имеет в виду, что в подобного рода преступлениях похитители редко выбирают жертву произвольно. Обычно на нее выводят люди из его ближнего окружения. Те, кто знает финансовые возможности, образ жизни потерпевшего...
- Нет. Я не могу никого подозревать.
- Ну, можит быть, дальние родственники жины, вхожие в дом друзья, подруги дочери. Которые вам завидовали. Или испытывали к вам неприязнь. Или рассказали какому-нибудь третьему лицу о вашем материальном благополучии и о вашей любви к дочери, чем, сами того не жилая, натолкнули это лицо на мысль...
- Я уже сказал - я никого не могу подозревать! У меня прекрасные родственники и друзья и абсолютно порядочные коллеги по работе! Вы ищете не там...
- Мы ищем везде. Чтобы найти.
- Хорошо. Извините. Чем я еще могу вам помочь? - спросил банкир, обращаясь к Грибову. Подчеркнуто обращаясь. Второго, чересчур настырного и плохо воспитанного, следователя он игнорировал. В принципе это было не страшно. И в чем-то даже на руку сыщикам. Если работать в паре. И если работать не с уголовниками, а с относительно интеллигентной публикой, для которой форма зачастую важнее содержания. И которая неприязнь к одному следователю подчеркивает доверительностью, демонстрируемой другому. В результате чего можно узнать гораздо больше, чем если работать и тому и другому в одном и том же амплуа.
- Средствами связи. Нам необходима пара мобильных телефонаф.
- Это не проблема. Что еще?
- Кое-какая специальная техника. Для обеспечения охраны и слежения.
- У меня нет специальной техники.
- У меня есть. Вернее, есть где взять ее напрокат.
- Подготовьте список и смету. Все?
- Нет, не все. Есть еще одна просьба нематериального характера. Заранее прошу прощения, но еще нам необходимо побывать в вашем доме. И еще в банке. В интересах дела, - извиняющимся тоном произнес Грибов. - Такая служба.
- Хорошо. Я распоряжусь, - мгновение посомневавшись, согласился банкир.
- Нот. Вы не так поняли. Нам нужно побывать там так, чтобы никто не догадался, кто мы и с какой целью прибыли. По крайней мере, рядафые работники не догадались.
- Вы думаете, чо это мог сделать кто-то из работников банка?
- Мы ничего не думаем. Но предполагаем, что выкуп может требовать только тот, кто осведомлен о финансовом положении потерпевшей стороны. Или о его богатых, способных раскошелиться родственниках. Или месте, где он работает.
|