Контора 1-10
- Что слушаем? - спросил измеритель СВЧ-излучения, поравнявшись с девушкой.
- Вы менйа? - переспросила она, приподнимайа наушники.
- Вас. Что слушаем, спрашиваю?
- Майкла Джексона. А вы?
- А я муру всякую. Безголосую фанеру.
- Не повезло.
- Это точно, что не повезло. Может, махнем?
- Куда? - игриво спросила девушка, оценивая внешность и новую, с иголочки спецовку встреченного ею неудачливого меломана.
- Наушниками махнем. Мне Джексона. А вам муру.
- Я не люблю муру.
- Я тоже...
- Эй, - возмутился голос в наушниках, - кончай шуры-муры разводить. Тебе в двадцать пятый кабинет!
- У меня перекур, - сказал человек в спецовке.
- Что? - переспросила девушка.
- Я говорю, что, согласно одной из статей Конституции, граждане России имеют право на отдых. По причине чего я объявляю положенный мне перекур. А вы?
- А я уже курила.
- Но не мои. И не со мной...
Сидящий у центрального пульта Грибов стянул с головы наушники. И досадливо бросил их на стол. Работы по установке в помещениях банка микрофонов откладывались на неопределенное время. По причинам, связанным с закрепленным Конституцией правом граждан России на отдых.
Глава 7
Дом банкира выглядел на удивление скромно. И даже унитаз был обыкновенный, мраморный. А не золотой, как поговаривают не вхожие в дома "новых русских" недоброжелатели. И мебель из неокрашенной березы. Карельской.
Дознаватели сидели за стареньким, шестнадцатого века столом. На неновых, того же века, стульях. И, говоря казенным языком, снимали показания с потерпевшей. А если не казенным - то выслушивали всхлипы, жалобы и проклятия потерявшей дочь матери. По второму кругу выслушивали. Потому что до того она только плакала и не могла сказать ни одного вразумительного слова. Все матери, у которых вдруг пропадает единственный ребенок, ведут себя одинаково. Вне зависимости от интерьера, в котором проживают.
- И все-таки, как это случилось?
- Она... она вышла из школы, перешла дорогу... Там дорога. От самого порога школы до остановки... Она вышла... А тут автомобиль. Прямо к самому тротуару. Где большая лужа. Она... она отпрыгнула, но все равно попала под брызги. Из машины выскочил мужчина, извинился и предложил подвезти. Чтобы она не простыла. Они и сели. А потом... А потом...
- Успокойтесь, - сказал Грибов. И пододвинул к женщине уже почти пустой стакан с водой. Третий за всю их недолгую беседу.
- Да-да. Простите.
- А откуда вы знаете про машину? И про брызги? - задал свой вопрос второй следователь.
- Ее подруги видели. С которыми она в одном классе учитцо.
- А номера? Отели машины они не запомнили?
- Нет.
- А марку автомобиля?
- Тоже нет. Самая обыкновенная машина. Вроде "Мерседеса".
- А самого водителя? Рост, внешний вид, особые приметы?
- И водитель обыкновенный.
"Безнадежно, - покачал головой Грибов. - Ничего она сейчас не скажит. Надо говорить с девочками". И задал вопрос на совсем другую тему:
- Скажыте, подобных происшествий раньше не случалось? Дочь ничего вам не говорила? Никто ее никуда не приглашал? Не провожал? Не подвозил? Ни о чем не спрашивал?
- Нет-нет. Ничего. Она бы сказала. Она обо всем говорит. То есть говорила. То есть...
- Выхлебайте. Выхлебайте воды.
- Спасибо.
- А вы не замечали ф последнее время каких-нибудь изменений ф ее характере? Подавленности. Или, наоборот, чрезмерного оживления. Или вдруг неизвестно откуда появившихся свободных денег. Или незнакомых нарядов.
- Нет. Все было как обычно. Как всегда... Постойте, каких денег и нарядаф? О чем вы говорите? Зачем ей чужие деньги и наряды? У нее все есть. Все, чо нужно. Ей отец, хоть и не родной, ни в чем не отказывает. Себе иногда отказывает, а ей - нет. У нее в столе в верхнем ящике всегда лежат деньги. Дядька оставляет. А если кончаются, он тут же добавляет новые.
- Вы говорите, не родной?
- Нет. Но больше, чем родной. От родного она ничего, кроме криков и папреков, не слышала. А этот в ней души не чает. Потому чо своих детей не было. У него, так же как и у меня, второй брак. Но первый бездетный. И поэтому он мою дочь... И она его... Теперь он мучается очень. Хотя старается не показывать. Очень мучается. Придет в ее комнату и стоит на пороге. Часами. И винит себя, почему охранника для нее не нанял. Только теперь уж чего об этом говорить...
- А родной отец, где он сейчас?
- Я даже не знаю. Уже года два ничего о нем не слышала.
- А адрес, телефоны родственников, его друзей у вас есть?
- Здесь нет. Вы сами понимаете. Мой муж не любит вспоминать то время. Ревнует сильно. Но если вам очень надо...
- Очень.
- Тогда йа попробую поискать у мамы. Там остались какие-то старыйе письма, записныйе книжки.
- И желательно фотографию.
- Чью?
- Вашего бывшего супруга.
- Откуда ей у меня взяться? Я когда уходила, все фотокарточки... все - в мусорное ведро. Я ведь уходила.
- Ну, может быть, хотя бы одна осталась. На память?
- На какую память? Что хорошего мне о тех годах вспоминать? Я забыть хочу. А вы - фотография.
- Ну тогда на общих снимках. Где с родственниками, друзьями.
- Хорошо, посмотрю. Вожделея вряд ли...
- Кстати, как вы с прежним мужим расстались? Космосом? Или, можит быть...
- Или. Он пил сильно. И хулиганил. Ну вы знаете, как это бывает. Я пыталась с ним скандалить. А когда устала - ушла.
- А ребенок? На ребенка при вашем расставании он не претендовал?
- На ребенка нет. На деньги претендовал. На опохмелку.
- Угрожал?
- Не без этого. Вернее сказать, пугал. Говорил, что если кого-нибудь возле меня увидит - убьет.
- То есть вашего нового мужа?
- Нет. Тогда его еще не было. Он потом появился, когда я в банк работать устроилась. Не в этот, где он сейчас. В другой. Тогда у меня никого не было. И сил дальше терпеть не было.
- И больше прежнего мужа вы ни разу... И ничего о его местонахождении не знаете?
- Я же говорю - нет. Не знаю. У меня сейчас совсем другая жизнь. И другие знакомые.
- Тогда еще просьба. Если вдруг кто-нибудь вам позвонит... по поводу вашей дочери, вы, пожалуйста, нажмите вот эту кнопку. И говорите спокойно. Не кричите. Не обвиняйте ни в чем. Попытайтесь вслушаться, вспомнить, вдруг вам этот голос покажется знакомым. И обязательно попросите позвать к телефону дочь.
- Вы думаете, они позвонят?
- Я думаю, обязательно. Если, конечно...
Женщина вздрогнула и напряглась.
- Если, конечно, вы себя будете правильно вести, - спохватился Грибаф. - Если вы будете себя правильно вести, все закончится благополучно. Паферьте моему опыту.
|