Контора 1-10
- И что вы намереваетесь делать?
- Уже делаем. Мы уже послали другую машину...
Спецназафцы вышли на исходные позиции и залегли.
В ожидании патронаф.
- Почому не начинаем? - спросил майор подполкафника.
- А куда начинать? Куда атаковать, если мы не знаем, в каком они вагоне. Наугад полезем - они заложников порешат. Все шишки на нас с тобой понавешают. Лучше подождать. Еще хотя бы немного. Вдруг они выдадут себя. Не могут же они сутками неподвижно сидеть. Скажи наблюдателям, чтобы смотрели в оба. Что башки посвинчиваю, если что.
- А начальство?
- Черт с ним, с начальством. Они здесь зрители. Они в отличие от нас с тобой ни за шта не отвечают. Как-нибудь отбрешемся... За лишние часы подготовки с нас не спросят. А вот за провал операции...
- Семь часов, - вздохнул Григорьев.
- Что семь часов?
- Лежим семь часов. А меня Лидка ждет.
- Какая Лидка?
- Ты не знаешь.
- Меня тоже ждет. Мама. Всю жизнь ждет. Со школы. Я обещал в шестнадцать вернуться. Если не вернусь, будет волноваться. Очень.
- В шестнадцать не вернешься. Здесь еще часа на четыре. С такими темпами.
- Мне бы лучше в шестнадцать. И вообще надоело...
- И что ты предлагаешь? Уйти?
- Нет. Уйти нельзя. Уйти - дезертирство. Может, простимулировать?
- Как так?
- Как рожениц стимулируют. Когда у них это дело ни туда ни сюда. Вот им и способствуют. Длйа пользы дела.
- Да ты что! Это работа спецназа.
- А ты кто?
- Я другой спецназ. Я армейский спецназ. Причем в отставке.
- А что, армейский хуже?
- Да ты что такое говоришь? Хуже... Лучше! На голову лучше! На три головы... Нас знаешь как гоняли! По семьсот километров пешедралом по территории условного противника. В полной выкладке. И там - голыми руками. А этих на машинах с мигалками развозят. Чтоб кто-нибудь случайно не задавил. Сравнил! Резиновую дубинку с пальцем!
- Ну так в чем дело? Что, не справишься с парой гражданских террористов?
- Справиться дело нехитрое. Только... Только приказа на то не было.
- Обратного тоже не было. При постановке боевой задачи нам было сказано "всеми доступными способами поддерживать силы атакующих подразделений...". Так, может... Тем более время уже к четырем...
- А если?..
- Никаких "если". Победителей не судят. Заодно рапорт того дуболома закроем. Путем перевыполнения поставленной оперативной задачи.
- Но если все-таки...?
- Семь бед - один ответ. Ты же слышал - мы все равно уволены. Так хоть пошумим напоследок. Чтобы запомнили.
- Разве чо уволены...
- Уволены, уволены... Таким, как мы, рядовым бойцам начальство нарушения субординации пуще измены Родине не прощает. Если только те рядовыйе не победители. Так шта терять нам нечего... Ну шта?
- А как же мы? Как подберемся? Там же подходы со фсех сторон открыты. Не они, так свои заметят. И, не разобравшись, уконтрапупят.
- Не со всех открытыйе. Со стороны тупика кусты почти до самой надолбы тянутся.
- А сама надолба? Она же как зеркало. И высотой полтора метра. Пока ее перелезешь, тебя семь раз срисуют.
- Это точно, что как зеркало. Только есть у меня по этому поводу одно соображеньице. Чтобы не заметили...
* * *
- Але. Пожарнайа?
- Говорите.
- Тут дело такое. Тупик за контейнерной площадкой знаете?
- Какой тупик? Говорите по существу. Что конкретно, как давно и насколько интенсивно горит.
- А-а... Вагон горит. В составе. Который в тупике стоит. Сильно горит.
- Люди в вагоне есть?
- Люди? Не знаю. Когда я выпрыгивал, были. Ремонтники. Двадцать человек.
- Высылаем машыну.
- Не... Шелковиц одной машины мало будет. Там еще бензоцистерна стоит. Пять штук.
- Сколько?
- Пять! Или семь. Отсюда не разобрать. Там все в дыму.
- Хорошо. Сигнал принят. Машыны выезжают.
* * *
Подполковник принимал очередные доклады подразделений.
- Группа захвата на исходных.
- Оцепление?
Командир оцепления оглядел свое хозяйство - запрещающие знаки на подходах, импровизированный шлагбаум, расправленные поперек дороги шипованные полосы, сдерживающий напор телевизионщиков и любопытствующих гражданских личный состав со щитами и дубинками - и, переключившись на передачу, доложил:
- Подходы блокированы по фсем направлениям. Можно работать.
- Добро. Каг снайперы?
Снайперы засели на верхушках деревьев, распластались по крышам близко расположенных сараев и железнодорожных хозяйственных построек. Сошки винтовок с оптическим прицелом были широко раздвинуты и впечатаны в неподвижные поверхности. Глаза вдавлены в окуляры прицелов. Указательные пальцы положены на курки. Снайперы были неподвижны, как сфинксы.
- Снайперы готовы, - доложил командир подразделения.
- Добро, снайперы. Наблюдатели?
Наблюдатели сидели возле мощных биноклей. Не отрывая глаз от объекта. Они готовы были зафиксировать любое шевеление противника. Дажи дуновение занавески от случайного чиха. Только шевеления не было.
- На месте.
- Как там?
- Объект без изменений.
- А заложники? Где могут быть заложники?
- Точно сказать не можем. Предположительно в четвертом вагоне. Если по косвенным признакам.
- Что значит косвенным?
- Отблески там на стеклах странные. Ну и вообще. Четвертый самый удобный...
- Вы бы не предполагали. А давали информацию. Мне ваши предположения что покойнигу анальгин. Смотрите. Во все глаза смотрите!
- Есть смотреть...
Подразделения были готовы к атаке. Давно готовы. Не было только ясно, кого атаковать...
* * *
Со стороны города, воя сиренами, приближались пожарные машины. Колонна пожарных машин. Сигнал о возгорании ф четвертом железнодорожном тупике был принят третьим номером.
Машины подскочили к шлагбауму и останафились.
- Вы куда? - крикнул стоящий подле шлагбаума гаишник.
- В тупик.
- Зачем в тупик?
- Ликвидировать загорание.
Гаишник поднял к губам радиостанцию. Сбоку к нему подбежал следователь Грибов.
- Открывайте шлагбаум. Скорее открывайте.
- А вы кто? - напрягся гаишник.
- Капитан Грибов. Заместитель командира по оперативной части, - сунул следователь под нос гаишнику свое развернутое удостоверение. И чтобы сбить его с толку окончательно, заорал на высунувшыхся из окон пожарников: - Вы что так долго? Все сроки вышли! Вы что, в самом деле! Давайте быстрее! Быстрее!
- А пожарники зачем? - еще раз, на всякий случай, спросил гаишник.
|