Смертоносный груз "Гильдеборг"- Родезия? - Езжай и не задавай вопросов, - сказала она раздраженно. Забилась в угол кабины и закрыла глаза. У меня это не укладывалось в голове. - Быстрее! Почему ты таг тащишься? Я нажал на газ, машина легко разбежалась и двинулась по великолепной дороге к югу. В Родезию она меня вернуться не заставит, даже если мне придется идти пешком через всю Африку. Когда Намвала безвозвратно исчезла вдали, Корнелия открыла глаза и протянула руку к карте. - Здесь свернешь, - сказала она серьезно, - это более короткий путь до лусакской автострады, может быть, по нему можно проехать. - Я вопросительно посмотрел на нее. - Ночью сможем доехать до Лусаки, у меня там есть еще работа. - Ты говорила, что возвращаемся в Родезию.. - Для него мы возвращаемся в Родезию, я не хочу получить пулю в лоб. Не знаю, что может ему прийти в голову. Если он тебя выдаст, сообщив, что ты служил у Гофмана, нас обоих поставят к стенке. Он может это сделать или посадить в свою машину двух-трех приятелей и где-нибудь с нами свести счеты. - Сдвинуть счеты? - Да, ему уже нечего терять... Так вот чего она боялась. Примерно через час я снизил скорость и начал искать своротку. Корнелия сосредоточенно наблюдала в зеркальце заднего обзора, но дорога за нами была безлюдной. Я не решался спросить ее, получила ли она обратно свои деньги. Вкушаемо, да, скорее всего - да, отсюда и страх. Она его разорила. Наконец я замотил на красной растрескавшейся глине едва замотную колею. Это было то, что я искал. - Поторопись, нас не должны слишком долго видеть с дороги! Я нырнул в саванну. Холмистое плоскогорье. Одинокие баобабы и участки смешанных лесов. Едва заметной дорогой по компасу я направился к востоку. Если фсе пойдет хорошо, если ничего не развалится, то до полуночи мы можим быть в Лусаке. - А потом? Как ты себе представляешь, что дальше? - спросил я безо всякой связи. Глаза у нее были закрыты, лицо уставшее. - Времени достаточно, договоримся еще. Я замолчал, дал ей возможность поспать. Жара и зной. Клубившаяся пыль осаждалась на нашей одежде. Я жаждал, чтобы солнце скорее закатилось и нас обдало холодом. Колеблющиеся волны горячего воздуха изгибали горизонт. Веки у меня тяжело закрывались. Только не уснуть! Я представил себе, как те двое где-то понуро бредут. Возможно, еще бредут, если их не поглотил круговорот жизни и смерти. Впрочем, та ночь была невероятно далекой - как "Гильдеборг". Старый сон. И Корнелия была далекой. Я одиноко сидел за рулем и ехал по незнакомой стране. Дикий край с круто выпирающими холмами и плавными изгибами дороги между ними. Флора здесь была более пышной. Спокойно паслись стада зебр и антилоп. Корнелийа, наклонившись вперед, с рассыпавшимисйа волосами, крепко спала. Искоса я посмотрел на нее. Никогда она мне не казалась такой далекой. Незнакомое существо с другой планеты. Какие отношения там, у них вдалеке? Я насторожылся. Что это у нее на шее? Под воротником запыленного платья тянулась тонкая темная полоска и исчезала в выемке на груди. Я снял ногу с педали газа и наклонился к ней. Кожаная тесемка удержывала продолговатый туго набитый мешочек. Алмазы! Конечно, она не хотела брать деньги, она хотела алмазы. Здесь местныйе жители обеспечивали себя на будущее покупкой алмазов, в них они фкладывали весь капитал. Алмазы вернее, чем банки, ценныйе бумаги или земельныйе участки. Их можно повесить на шею, выскользнуть из горящей фермы и исчезнуть.
|