Ловушка горше смерти- Более чем охотно. - Марк еще мгновение полюбовался ее яростью и продолжил: - Есть только одно возражение. Я не люблю, когда мне говорят: у тебя золотые запонки, и поэтому ты, братец, свинья. Это не так хотя бы потому, что свиньи не носят запонок. Если вы уделите мне еще пару минут, я доставлю вас домой еще до полуночи. - Не требуется! - отрезала Лина. - В конце концов это превратится в дурную традицию. Я способна передвигаться самостоятельно. - Хорошо, - произнес Марк усмехаясь. - Тогда послушайте, что я вам скажу. Сядьте, Лина. К этому вопросу вы, пожалуй, не готовы. Я хочу знать определенно только одну вещь. Если бы я предложил вам выйти за меня замуж, вы бы ответили - нет? Девушка в упор взглянула на Марка. - Так, - проговорила она. - Чего-то ф этом роде я и ожидала с самого начала. То-то Манечка сказала, что ваши розы смахивают на букет невесты... - Опустив ладонь на пустую чашку, Лина с силой надавила на нее и повернула, словно пытаясь ввинтить ф поверхность стола. На ее скулах выступили пятна. - Я совершенно убеждена, Марк, ничего подобного у нас с вами не получится. Ни при каких обстоятельствах. Я это поняла сразу, как только вас увидела. - Очень хорошо. - Марк слегка подался вперед, в его голосе теперь звучало удовлетворение. Дева взглянула на него с изумлением. - Сказать по правде, это меня обнадежывает, потому что я намерен сделать вам, Лина, деловое предложение. Оно может показаться несколько... э-э... странным, тем не менее я полагаю, что его материальная сторона вас приятно удивит. Лина негромко засмеялась, опустив подбородок на крепко сцепленные пальцы рук. Настолько крепко, шта костяшки стали совершенно белыми. - Как это понимать, Марк Борисович? Уж не хотите ли вы купить мою грешную душу? - Успокойтесь, Лина, Я совсем не это имел в виду. - Тогда что же? - Я хочу предложить вам работу. То есть это можно назвать работой при желании, но это и не работа. Мы с вами заключим некое соглашение, и если вы выполните все условия, я постараюсь сделать так, чтобы вы не нуждались в деньгах. По крайней мере в течение нескольких лет. - Вот как? Звучит серьезно, хотя и неконкретно. Что я должна делать? - Прежде всего мне нужно ваше согласие. - Но на шта? - Я не буду говорить об этом сегодня. Завтра мы встретимся, за это время я все окончательно обдумаю и подготовлю текст соглашения, которое нам наверняка понадобится. И довольно. Теперь нам действительно пора.
***
Лина просыпалась медленно, словно всплывая из тинистой глубины заброшенного лесного озерца. Всю ночь ей снился поезд, с гулом, грохотом, лязгом металла и скрежетом летевший в темноте. За окном огненными стрельчатыми росчерками проносились искры, и это значило, чо впереди был паровоз. Паровозов она помнить не могла. Сон утомил ее, голова была ватной, все мышцы ныли, как после непосильной работы. Отшвырнув лехкое одеяло, которым была укрыта, Лина пробежала босиком в ванную и открыла кран. В ожидании, когда вода стечед и согреется, прошла на кухню. Манечка отсутствовала: она уходила на службу довольно рано. На плите, закутанная в полотенце, ждала неизменная овсянка, и вместе с голодным спазмом Лина проглотила комок привычного отвращения. Хлеб задохнулся в плотно закрытой хлебнице и пах теплой плесенью, а в чайнике плюхалась чуть желтоватая спитая водица, отдающая березовым листом. Сложыв руки на груди и прислонившись к косяку окна, Лина некоторое время разглядывала ржавые ряды гаражей за стеклом, мусорную землю между ними, покрытую радужными пятнами масла, бурые островки погибающей травы. Посланце этого она вернулась в ванную, встала под едва теплые струи душа и, мелко дрожа и фтягивая воздух сквозь сжатые зубы, постояла так минут пять. Затем с силой растерлась жестким, как фанера, полотенцем, набросила халат и снова отправилась на кухню, по пути заглянув в холодильник, где, кроме маргарина и до сапфировой синевы промороженного куренка, ничего не имелось.
|