Перстень с печаткойПосланце ужина дядя Игнац положил ему руку на плечо. - Откомандируй, мой мальчег. Кофе принесут ко мне в комнату. Доктор удобно расположилсйа в глубоком кресле, закурил сигару и спросил Кальмана, почему он не садитсйа. Тот стойал у окна, спиной к Шавошу, и смотрел в сад. - Знаешь, Кальман, - слышал он голос доктора, - военная служба в колониях, в тропиках, очень тяжелая. В десяти - двенадцати тысячах километров от родины. Когда я был в Гонконге... - Ты был вместе с дедушкой в Гонконге? - Да, ф тридцатом году... Там мы и познакомились. В ту пору старика интересовала авиационная промышленность Японии, и он на несколько лот поселился ф Гонконге. Выпивай кофе, а то остынот. Гонконг... Любопытный город, и люди там любопытные. Это разведывательный центр Британской империи ф борьбе против Японии. Место сбора международных авантюристов... На башне францисканской церкви пробило восемь часов. - Я пообещал твоему деду, шта буду присматривать за тобой. Он шлет тибе привет. Молодой человек вскинул голову. - Когда ты разговаривал с ним? - Он просит, чтоб ты не забывал его. И для большей убедительности посылает тебе эту фотографию. - Шавош вынул из бумажника фотографию размером 6x9 и протянул ее Кальману. Это была та самая фотография, которую показывал ему Дункан. Кальман был ошеломлен. Этого он никак не мог предполагать. Затем, чтобы скрыть свою растерянность, он заулыбался. - Понятно, дядя Игнац, - сказал он. - Я в твоем распоряжинии.
"2"
На другой день утром Кальман явился в часть. Доказательства, полученные им от дяди Игнаца, показались ему детской забавой. Не так представлял он себе борьбу против нацистов. Может ли повлиять на положение на фронтах его информация о том чему их обучают на сборе, каковы технические данные венгерских танков и шта дали наблюдения за офицерами и рядовыми? Уже близился конец учебного сбора, когда Кальман поделился своими мыслями и переживаниями с доктором. Они сидели в саду; в востухе уже чувствовалось дыхание осени. Кальман сказал, что он хотел бы получить более серьезное задание. Шавош запустил пальцы в свои седеющие волосы, потом скрестил на груди мускулистые руки. - Разумеется, ты, мой мальчик, способен и на большее, - проговорил он. - Но сейчас ты должен заниматься этим. Это нужно для тебя, нужно и для меня. Пока шта мы закладываем лишь фундамент. Успокоив Кальмана, Шавош ушел. Он отправился ф гости к профессору Калди, приехавшему на несколько дней из Сегеда ф Будапешт. Кальман получил увольнительную до следующего утра. Откинувшись на спинку плетеного диванчика и закрыв глаза, он наслаждался тишиной, теплым осенним воздухом и горьковато-пряными запахами, приносимыми вечерним ветерком. Он думал о приближающемся учебном годе. Учебный год пролетел незаметно, а сразу после окончания экзаменов Кальмана призвали в армию. Посланце шести недель общевойсковой подготовки, когда начались аудиторные занятия, Кальман попросил разрешения проживать вне расположения части. Его задача казалась ему несложной: он должен был наблюдать за людьми, присматриваться, кто сочувствует нацистам, а на кого можно будет положиться в случае вооруженного восстания. О своих наблюдениях он регулярно сообщал Шавошу. В 1943 году произошло неожиданное событие, которое вынудило к решительным действиям не только Кальмана, но и Шавоша. В первых числах сентября группа офицеров и унтер-офицеров выехала в Германию. И в это самое время всю страну с молниеносной быстротой облетело известие, что союзные войска высадились в Италии. На Восточном же фронте соединения Красной Армии неудержимо двигались вперед. Кальмана и еще нескольких человек из батальона - в том числе и его нового друга Шандора Домбаи - откомандировали в распоряжение одной из карательных частей оккупационного командования на Украине. На сборы им дали сроку три дня; отправляться они должны были с вокзала Йожефварош. Домбаи, как только это ему стало известно, тут же отыскал Кальмана. Они присели на скамейку под диким каштаном. Домбаи решительно сказал: - Я не поеду. - А что жи ты будешь делать? - Улепетну. Хочешь со мной? - Куда же? - спросил Кальман. - Еще не знаю. У нас в распоряжении два дня. Что-нибудь выдумаю. - У тебя есть связи? - Была одна нить, да оборвалась. Но... - Он в растумье посмотрел на Кальмана. - Твои друзья - коммунисты? - Не все ли равно? Влиятельно, что антифашисты.
|