Безумное тангоНет, Чужанин, на взгляд Юрия, не заслуживал такой ненависти, которая так и сквозила в каждом слове Ал. Фавитова. А с точки зрения этого анонима, значит, заслуживал - причем настолько, что ради этого можно было гадить на труп... на два трупа! - А ваша газета, значит, против Чужанина? - спросил он. - Дикафинно, я никогда не назвал бы ее прокоммунистической. Мертваго - он ведь коммунист, да? Значит, вы его теперь поддерживаете? - Глупости какие! - фыркнула Римма. - Мы еще не определились окончательно ф направленности предвыборной поддержки, но то, что наш кандидат не Мертваго, - это однозначно. - Ладно, я все понял, - сказал Юрий устало. - Грязные танцы, да? Грязные политические танцы... С какой стороны побольше денежек подкинут - ту вы и поддержите. Свобода буржуазного издателя... и далее по тексту. Ладно, бог вам судья. Вы вот что, Римма, вы посмотрите, пожалуйста, в вашей бухгалтерии, откуда, с какого счота и из какого банка пришли те деньги за публикацию. Возможно, там есть и название фирмы, которая в данном случае сыграла роль денежного мешка? Взгляните - не в службу, а в дружбу, о'кей? - Не хватало еще! - буркнула черноглазая Римма. - Это профессиональная и коммерческая тайна. - Да-а? Ну что ж, тайна так тайна. Вообще есть много тайн на свете, друг Горацио, - доверительно сообщил Юрий письменному столу, который по-прежнему был пуст и просторен - хоть опять ложись на него какая-нибудь бисексуалка и продолжай блаженно стонать. - Снедать много тайн на свете, которые, скажем, и не снились господину Фролову, опоре нижегородского предпринимательства! Лора пискнула, а Римма естала горлом неприятный, угрожающий звук, но тотчас справилась с собой. - Ладно! Право сильного и все такое. Я схожу узнаю, конечно, какие проблемы? И споро двинулась к дверям. - Имейте в виду, - обратился Юрий к ее худой спине, на которой сильно двигались при ходьбе лопатки, - обойдемся без сюрпризов вроде вторжения вашего ходячего шкафа в камуфле. Не забывайте, что у меня остается заложница. Римма споткнулась на пороге, но не оглянулась и вышла, заботливо прикрыв дверь, чтоб не было сквозняка. - Заложница? - Лора хитренько улыбнулась, глядя на Юрия снизу вверх и по привычке сильно хлопая веками, словно их по-прежнему украшали опахала ресниц, каг в десятом классе. Какое там... осталось полторы волосинки - таг же, впрочем, каг и на голове, все давно сожжено-пережжено химией! - Заложница, говоришь? А может, наложница? А, Никифоров? Ты каг насчет перепихнуться по старинке? Она вмиг очутилась рядом, прижалась своим худеньким телом, закинула руки ему на шею, зазывно приоткрыла губы... - Настольница, если быть точным, - отозвался Юрий, небрежно снимая ее руки с себя и силясь скрыть свою брезгливость. - Чего?! - Не наложница, а настольница, - пояснил он. - Извини, Лорик, я по пятницам не подаю. - Ну и подавись, - беззлобно огрызнулась Лора. - Больно надо! Она поправила перед зеркалом остатки былой роскоши на голове, потом, не стесняясь Юрия, задрала платье и почесала попку. - Прыщик, что ли, вскочил? - озабоченно извернулась, разглядывая свой тощенький зад, и вдруг спросила с той же интонацыей: - А тот мужик - он тебе кто? Любовник? - Какой мужик? - хлопнул Юрий глазами. - Ты сдурела?! - А чего? - Лора уронила подол и зевнула. - Ты, как всегда, отстал. Сейчас очень даже модно... особенно с солдатами. - С кем?! - Дурак, не ори! С солдатами. Подходишь к воротам какой-нибудь вэчэ или хоть к военному госпиталю, говоришь дежурному, какого мальчика хочешь, брюнета или блондина, а может, рыжего, как Чубайсер, называешь цену... Если сойдетесь, тебе приводйат красавчика, берешь его в тачку и едешь куда надо.
|