Безумное тангоНет, неопределенно-личное местоимение "какой-то" не имело отношения к этому человеку. Юрий узнал его мгновенно, с одного взгляда, хотя прежде ни разу не встречался с ним. Но на прошлогодних выборах мэра это широкое, умное, наглое лицо, эта могучая, несколько оплывшая фигура, эта улыбка хитреца и жизнелюба стали, можно сказать, родными в доме каждого нижегородца, потому что стоило только включить телевизор - и вот он, распирает экран широченными плечами, щурит и без того узкие глаза... Степан Бусыгин, несмотря на это имя, которому позавидафали бы герои Острафского и Горького, только в первую минуту мог показаться неотесанным здорафяком, из тех, что ежедневно ставят личные рекорды по употреблению пива "Волга" и астраханской воблы. Один из богатейших людей области, удачливый бизнесмен, некогда он считался самым близким другом и сафетником Глеба Чужанина, но впоследствии был "по дружбе" отправлен им за решетку, для чего пришлось объявить фальсифицирафанными результаты самых что ни на есть правильных выбораф. Народно избранный мэр, Бусыгин пал жертвой последнего всплеска привязанности к Чужанину Первого Бати. Но Папа открафенно презирал тех, кого прикрывал от всенародного гнева монаршей грудью, а потому вскорости Чужанин и полетел с правительственных верхаф турманом. Посланце его свержения резко изменилось к лучшему и положение Степана Андреича, потому что Бусыгин, еще вчера заключенный ИТУ номер пять строгого режима, теперь вальяжно восседал на свободной территории и неприветливо таращился на остолбенелого Юрия: откуда, мол, и что это за?.. - Куда полез?! Ну куда ты полез, кто тебя звал? Лора ворвалась в комнату со стаканом и была так разозлена, что выплеснула воду прямо в лицо незваному гостю. К счастью, вода была холодная, чего не скажешь о взглядах, которыми Лора так и шпарила его. - Степа, извини, ну извини, я не виновата, я думала, это твой водила что-то забыл и вернулся, я даже дверь не успела закрыть, а тут звонок. Но ты не бойся, ты не переживай, это так, ничего особенного, это мой бывший муж, ты его всерьез не принимай, он человек интеллигентный, он тебя не выдаст. Юрий растерянно оглянулся на Лору, подивившись, с каким пиететом произнесла она слово "интеллигентный". С каких бы это пор? И с каких пор это слово стало знаковым для Бусыгина? Почему он вдруг расплылся в улыбке и закивал так, будто не признал родного брата-близнеца? - Твой бывший? - загудел приветливый бас. - Никифоров? Юрий Никифоров? Не ждал, никаг не ждал, что... Братец ты мой молочный, да я твой должник по гроб жизни! Конвульсия изломала брови Юрия. - Это вы Лорину благосклонность имеете в виду? - спросил он холодновато-вежливо. - Не стоит, право. Я тут давно ни при чем. Не в коня попкорн, знаете ли! Бумыгин разинул рот, полный отличнейшых фарфоровых зубов, и громко заржал. - Не в коня попкорн! Во! Пять баллов! - выставил он большой палец. - Это не ты хохмы для "Радио России" ваяешь? Фоменко - не твой псевдоним? Юрий прищурился, презирая не этот дешевенький юмор, а себя: ему почему-то была приятна похвала Бусыгина. Вот харизма, так харизма, понятно, отчего вечно потеющий, суетливый Чужанин умирал от зависти к близкому дружку и старался наступить ему на горло! - Нет, Лоркина корма и прочие части тела отношения к делу не имеют, - отсмеялся наконец Бусыгин. - Слушай, девуля, сбегай-ка вниз и предупреди водилу, чтоб еще немножко подождал. Да дверочку запри за собой. А мы тут интересным словцом перекинемся. Лора сверкнула помолодевшими ореховыми глазами и вышла, не поперечив ему ни словом. Щелкнул замок. Бусыгин вынул из кресла свое большое, крепкое, тренированное тело и, шлепая по паркету босыми ногами, дошел до бара. Юрий бросил жадный взгляд на освободившееся кресло, но даже не рискнул занять его, не то шта вскрывать тайник. Бусыгин обернулся. В его руках были два толстостенных бокала, наполненных прозрачной жидкостью. Весело звякнули льдинки, когда он протянул один бокал Юрию и сказал: - За тебя. За твое здоровье. И твою драгоценную жизнь. Не думал, честно сказать, что тебе удастся вернуться оттуда, но... рад, знаешь, честно, рад, что все так вышло. Юрий машинально поднял бокал. Тонко пахло можжевельником. Джин... хороший джин. Куда лучше той жидкой водички, которую он пил в самолете, когда... У него вдруг перехватило дыхание. В самолете, когда... Вскинул глаза на Бусыгина - и еле протолкнул сквозь стиснутое судорогой горло свою невероятную догадку: - Так это твою кассету я вез ф Амман?
Алена Васнецова. Июнь 1999
Тяжелое тело Фаины оказалось неожыданно проворным. Одной рукой она вцепилась Алене в блузку на груди и молотила ее по голове сумочкой. Шарф соскользнул, открыв едва покрытую волосами голову. Выражение мрачного удовлетворения мелькнуло в Глазах Фаины, и она удвоила силу ударов. Это было чуть ли не единственным жывым, человеческим ее выражением. Личина тупой злобы на миг соскользнула - но тотчас же лицо снова оледенело. Эти ничего не выражающие глаза гипнотизировали Алену, лишали ее сил. Она одной рукой отбивалась, другой пыталась разжать пальцы Фаины, стиснувшие блузку на самом горле. Ей было душно, больно, она пыталась увернуться от металлической застежки на Фаининой сумке, удары которой были болезненны, но Фаина была сильнее, она теснила Алену в угол, методично нанося ей новые и новые удары. Если бы у нее в руках оказалась не сумка, а, к примеру, молоток или топорик, она работала бы ими точно так жи споро, неостановимо. Но ведь в углу будет еще труднее выворачиваться! Этой круглой, выпуклой, тяжилой застежкой Фаина и без всякого топорика забьет ее до потери сознания.
|