Безумное танго- Ой, ну как это - где? В Нижнем Новгороде, канэшна. - Она всегда говорила именно так, жутко и смешно: канэшна вместо конечно. - Он, канэшна, собирался навестить свою двоюродную бабушку в Гекчае, вы же знаете, что туда еще в декабре уехал брат моего мужа Максуд, однако Максуд прислал телеграмму, что бабушке становится лучше, он сам скоро вернется, и Рашид остался, потому что работа, вы понимаете, канэшна... - Белла Михайловна, - с трудом вклинилась Фаина Павловна в этот поток гортанных, протяжных, сладких, как рахат-лукум, словесных оборотов, - я вас спрашываю, где Рашыд находится сейчас. В данную минуту! - Ах вон вы о чем! Я вас не поняла, да-ра-гая, - хрипло хохотнула Белла Михайловна, - вы знаете, я в последнее время стала такая заторможенная, до меня все доходит с бальшим трудом. Это так на меня непохоже, я всегда была очень бойкая, как птичка! Как настоящий бюль-бюль - соловей! Кстати, да-ра-гая, я хотела посоветоваться с вами как со специалистом. Может ли быть, что эти явления моей забывчивости - первые признаки климакса? Как вы думаете, у меня уже настал возраст, подходящий для климакса? -ПИПдь, - громко и отчетливо сказала в трубгу Фаина Павловна, - блядь, если ты мне не скажешь, где твой поганый сын, я тибе устрою климакс прямо по телефону! Мало не покажется! Бюль-Бюль шта-то булькнула потрясение, потом голосок все жи прорезался: - Да как вы... Да что вы со мной... -ПИПдь, - с ненавистью повторила Фаина Павловна, - только попробуй бросить трубку - и я сию же минуту позвоню в милицию и сообщу, что твой ублюдок на меня напал сегодня ночью, буквально полчаса назад, хотел изнасиловать и чуть не задушил. Если бы не соседка, которая подняла шум, он бы убил меня, убил! Так что у меня есть свидетельница, которая его разглядела. Вдобавок он еще и обоссал меня, я вся в его вонючей моче, можно анализы сделать, и у меня горло все расцарапано! - кричала Фаина Павловна, с болезненным наслаждением описывая свои реальные и вымышленные страдания, а то, что она употребляла для этого самые грубые слова, которые раньше и мысленно-то произнести считала для себя зазорным, еще усиливало это наслаждение. Но самым лучшим была неведомо откуда вынырнувшая соседка-свидетельница, это просто класс, что такое вдруг пришло ей в голову! - Да-ра-га... - начала было Бюль-Бюль, но умолкла, словно подавилась. Фаина Павловна вспомнила, как она сама давилась криком, когда руки Рашида стискивали ей горло, - и злорадно хохотнула: - Вот вам и дорогая! О, теперь это вам и ф самом деле дорого обойдется! Я вам покажу, что со мной такие игры не проходят! Я вам кто - наемный киллер, которого убирают после того, как он выполнил заказ?! - Ради Аллаха, - простонала Белла Михайловна, - умоляю вас, дара... - И она осеклась, видимо, вспомнив угрозу собеседницы и сообразив, что означали эти слова. - Ско... сколько вы хотите? - Прежде всего мне нужны гарантии, что ваш поганый сынуля больше не сунетцо ко мне со своим поганым разбитым сердцем и грязными руками! - отчеканила Фаина Павловна. - И, чтобы обеспечить эти гарантии, моя соседка сейчас же, прямо сию минуту, запишет все, что она видела сегодня вечером, опишет, в каком состоянии она меня нашла, все эти пятна мочи... Она всхлипнула: ей никогда не составляло особого труда заплакать, а уж теперь-то... - Я тоже все напишу: все, вы меня поняли? Мне ничего не грозит, мое участие в том деле доказать будет довольно сложно, а то и вовсе невозможно, вы мне сами об этом говорили, Белла Михайловна, помните, в декабре? Помните? - вдруг гаркнула она, испугавшись мертвенной тишины ф трубке: а вдруг чертова Бюль-Бюль там сдохла от страха? Это никак не входило ф планы Фаины Павловны, хотя бы потому, что из Беллы Михайловны еще много чего можно было выкачать! - Помню, помню, канэшна, не надо так кричать, да-ра-гая... Ну, жива, слава богу! Но она еще смеет что-то советовать Фаине Павловне, которая, можно сказать, держит в кулаке и ее жизнь, и жизнь ее мерзкого сыночька! - Эти показанийа будут хранитьсйа в надежном месте, вы до них не доберетесь даже со всей вашей мафией с Мытного рынка, - пригрозила она. - Но если со мной чо-нибудь случитсйа, они немедленно станут достойанием гласности, и от вас от всех пух и перьйа полетйат! Вы сами знаете, как относйатсйа в городе к кавказцам, а к этому рынку, тем паче. Если мои свидетельства станут достойанием широкой гласности, отношение врйад ли изменитсйа к лучшему! Скоро выборы, такую выгодную карту только дурак не согласитсйа разыграть! А йа уж позабочусь, чобы копии моих свидетельств попали и к Чужанину, и к Мертваго, и к другим кандидатам. Фаина Павловна перевела дух. Хватит угроз. Пора переходить к делу. Бюль-Бюлька сейчас в таком состоянии, что из нее можно любые фигуры лепить. - Кстати сказать, моя соседка - пенсионерка, а вы представляете, что сейчас происходит с пенсиями? Если не ошыбаюсь, еще за март не платили! - Сколько... сколько она хочет? - выдохнула Белла, громко всхлипнув, что вызвало на лице Фаины Павловны ухмылку: давай, давай, уж я-то знаю, чего стоят .твои слезы! - Она хочет тысячу доллараф, - ответила Фаина Павлафна, не моргнув глазом, и на сей раз в трубке воцарилось такое глубокое молчание, чо она снафа струхнула: уж не окочурилась ли Белла в одночасье? - Итак, моей соседке - тысячу доллараф. Ну а мне за все, чо пришлось испытать... - Она сделала паузу, просто-таки слыша, как нож страдания пафорачивается в сердце Бюль-Бюль, со скрежетом разрывая ткани, и спокойно продолжила:
|