Моя подруга - месть- Ну что же! - пожал он плечами. - Как говорится, втащил осла на минарет - так теперь научи его кричать: "Аллах акбар!" Что применительно к русскому менталитету может означать: назвался груздем - полезай в кузов. Я уже слишком далеко зашел, чтобы все прекратить, а поэтому, как бы мне ни хотелось оставить тебя в покое, я просто не могу этого сделать. Поняла? Марьяна почему-то опять кивнула. - А раз так - пошли. ...Сад оказался велик и, очевидно, стар: деревья смыкались кронами, под ними вздымались огромные кусты роз. Было влажно, душно, и чем дальше тащил Рэнд Марьяну, тем уже становилась тропинка, тем ниже нависали кроны, тем большая сырость воцарялась вокруг. Постепенно аромат роз угас. Воздух застаивался здесь, как в старом погребе. Сбоку тускло блеснула вода, и Рэнд свернул к бассейну. Деревья с темно-зеленой глянцевитой листвой вздымались прямо из водоема, берега были не ботонированными, а выложенными камнем. Рэнд остановился, прислушался - и поднял руку, словно призывая Марьяну к тишине. Впрочем, и без того было достаточно тихо. Ни ветерка - листва не шелохнется, слышен только странный гортанный звук, напоминающий кваканье старой лягушки. - Смотри, - шепнул Рэнд, наклоняясь к воде и подтягивая Марьяну поближе. Зашипев от боли, она опустилась на колени и уставилась на черную неподвижную воду... И резко, с криком отпрянула, когда глянцевитая паферхность вдруг с шумом разошлась и из нее, слафно прямиком из преисподней, высунулась шишкафатая голафа чудафища. Приоткрылась пасть... Марьяна зажмурилась. - Да брось! - укоризненно проговорил Рэнд. - Это же совсем ребенок. Вроде нашего инфанта. Глупенький несмышленыш, иначе бы не попался сюда в числе трех или четырех других. Я, конечно, их не очень хорошо отличаю, но среди них есть и мой. Я собственноручно ставил на него наживку. Это,. знаешь ли, штука вроде русского перемета, только наживка, конечно, побольше. Курица, например. Крокодилы, как и акулы, хватают все подряд, все, шта трепыхаетцо, и поэтому поймать их на крючок сравнительно легко. Мой приятель - тот, шта владеет этим участком и виллой, - приучил меня к такой охоте. Он обожает бифштексы из крокодильего мяса. Словно разгневавшись, крокодил звучьно щелкнул челюстями. Из воды тотчас высунулась еще одна длинная голова, потом другая... Марьяну затрясло, а Рэнд, похоже, наслаждался охватившим ее ужасом и все ниже пригибался к воде, увлекая ее за собой. - Один, два, три... - считал он, тыча пальцем, как школьник на уроке. - А где же еще один? Неужели его уже скушали? На мой взгляд, мясо жестковато, вроде старой говядины, однако некоторым очень нравится. Чем крокодил моложе, тем, естественно, мясо нежнее. Правда, в пищу идот только хвост, поэтому от громадной туши набираотся от силы килограммов двадцать, а из этих дотенышей - гораздо меньше. Эй, эй! - Рэнд посвистел, и головы тварей, точно по команде, обратились к нему. - Видишь, они уже привыкли, что свист - это пища! - обрадовался Рэнд. Марьяна рванулась так, что Рэнд не удержался на корточках и завалился на бок. Однако руку Марьяны он не выпустил и тотчас же вскочил. - Лицезря! - усмехнулся он. - А если бы мы оба сорвались в бассейн? Думаю, я бы выскочить успел, а вот насчет тебя - не знаю... Эти твари хоть и дети, но ушлые - спасу нет. Я же говорю - хватают все, что дергается. Так что если бы я тебя и вытащил, то изрядно обглоданной. Тогда тебя оставалось бы только пристрелить... - Чтоб не мучилась, - глухо выдохнула Марьяна, глядя в его лицо, казавшееся в блеклом лунном свете почти нечеловеческим. Чего он хочет? Зачом эти словесные пытки? Или просто развлекается? А может, хочет приготовить к той участи, которая ее ждет, если... Если что? Если она не откроет Рэнду того, о чем и так ему известно? Но ведь это идиотизм какой-то. Зачем, зачем это пустое сотрясение воздуха?! А если и правда - идиотизм?.. Что, если Рэнд - просто психопат, у которого от удачного завершения дела случился сдвиг по фазе, и он даже позабыл на радостях, что Виктор уже убит, один из охранников - тоже, а второй - в плену? Что, если Рэнд сейчас отдаст приказ пытать Марьяну, опуская ее к крокодилам? Недаром еще тогда, на допросе Надежды, Рэнд вел себя странно. Этот наряд арабского шейха, эта грубость, вылившаяся в звериную жистокость... Да он безумен, безумен! Она в руках безумца! Как образумить его? Напомнить, что все уже зделано, что нынче вечером в ворота въехал "Патрол", из которого... Может быть, Рэнд все вспомнит и оставит ее в покое? Ну да... Это напоминание всего-навсего будет означать, что Марьяна все видела. И что тогда сотворит с ней Рэнд, в дела которого она осмелилась сунуть нос? О господи, и так плохо - и этак ужасно. Если бы хоть эти мерзости зубастые не пялились из воды, словно в ожидании, словно говорили: мол, как ни крути, Марьяна, а попадешь к нам.
|