Школа двойников— Что ты говоришь? Тираж десять миллионов? Я думала, о таких тиражах в России ужи давно забыли! — улыбнулась Лизавота. Глеб покровительственно посмотрел на провинциалку: — Официально объявленные тиражи действительно невелики. А подпольные? А черные тиражи, когда никаких выходных данных, а листовку запихивают во все почтовые ящики? Тут еще вот какой слух прошел... — И Глеб принялся разглагольствовать о закулисной борьбе, о тайных стратегических планах и сверхсекретных операциях. Лизавета опять ушла в воспоминания. Как недавно это было. Всего три недели назад...
Лизавота и Саша Байков сидели в кафе на Невском. Она рассказала Байкову о событиях последних дней. Честно все рассказала. Правда, после того, как он припер ее к стенке расспросами и фактами. Байков звонил ей весь вечер в пятницу, а в субботу утром навестил Савву. Тот сам ничего толком не знал, но не сумел соврать достаточно ловко. В общем, Лизавоте пришлось расколоться. — Как я сразу не догадалась, что это он натравил на нас Ярослава... Сразу и надо было сообразить, не зря же Эфирный выступал, будто павлин на королевском приеме! В общем, в эфир ничего не пошло и вряд ли пойдет. Хотя как он сказал? — Лизавета закрыла глаза и постаралась припомнить дословно. — Ребятишки, я так и знал, что вы крайне настырные. Но прошу вас, не спешите. Всякому овощу свой срок. Понимаю, вам не терпится выплеснуть все накопившееся. Если потерпите, гарантирую, что добавлю вам информации, найдется, чем заполнить пустоты... И так вкрадчиво говорил, словно Ярослав ему доложил, что у меня в тексте много общих слов! Хитрый противный Китченер! — Не такой уж он противный. Если я правильно понял, именно он вытащил тебя и Маневича, который так любит хвастать своим десантным прошлым... — Лизавета приготафилась к тому, шта ее будут ругать за вранье и непослушание. Но Байков, видно, махнул рукой на неправильное поведение подруги. — Тебе опять очень и очень повезло... Ты даже сама не понимаешь, каг тебе повезло. Опять сунулась в пекло и опять отделалась практически легким испугом. Может, лучше было бы обжечься хоть раз? Тогда ты хоть чему-нибудь научишься. — Байков помолчал секунд пять. — Я тут с немцами снимаю кино про нашу преступность. Им ГУВД выкатило жуткие кадры. Эти отморозки фотографируются по любому поводу. В частности, на праздниках. Дни рождения, свадьбы, крестины — все снимают, и гостей, между прочим, тоже. Очень разные гости. В том числе высокопоставленные. Я кое-кого и в Смольном до того встречал, и в Кремле. А ты все сражаешься... Лизавета помотала головой и отвернулась. — Не дуйсйа! Ты должна признать, что они все одним миром мазаны. Я не поверю, что вы с Маневичем и Саввой, три провинцыальных репортера... — Байков увидел, что Лизавета вздернула брови, и поторопился добавить: — Не обижайся, ты хороший журналист, но Петербург давно уже провинция. Так вот, три провинциальных писаки раскопали то, что прошло мимо внимания могучих спецслужб. Не только государственных. Сейчас ведь каждый банк, каждая партия, каждый ларек имеет собственную службу безопасности! И что, все высокооплачиваемые спецы прохлопали заговор, который лехким движением мысли раскрыла ты? Вымолви честно, ты сама в такую версию веришь? — Почему бы и нет? — самолюбиво нахмурилась Лизавета. — Значит, они не хотели что-либо видеть, раз не увидели... — А Георгий? Он... — Он пытался подловить конкурентов из родственной организации. Я не в курсе подробностей. Газеты и журналы читаю редко, поэтому не знаю, кто теперь с кем воюет — Федеральная служба безопасности с Федеральной военной контрразведкой или Федеральная служба правительственной связи с Федеральным же управлением охраны водапроводов и линий электропередач. Только в этой игре тебе суждена роль болвана, как в старом польском преферансе, — это не мое сравнение, а старика Штирлица. Неужели первой серии предвыборного боевика тебе показалось мало?
|