Школа двойников"...Да, сейчас многие криминальные, преступные группировки прикрываются лицензиями на охранную и детективную деятельность. Это осложняет работу тех, кто стремится работать честно. Но вед отравиться можно и лекарством! Это же не означает, что следует позакрывать фармацевтические фабрики. Пена может появится на любом, самом благородном деле!" Андрей Викторович самодовольно усмехнулся. Его немедленно перебил журналист. Послышался голос Саввы: "Это, конечно, так. Но, по данным лицензионного комитета мэрии и регионального управления по борьбе с организованной преступностью, почти восемьдесят процентов сыскных и охранных фирм — это просто-напросто банды... Если бы четыре пятых аптек торговали наркотиками, проще было бы закрыть аптеки!" Владелец школы ответил жестко: "Милицийа тоже занимаетсйа предоставлением охранных услуг. Разве вы никогда не слышали о милицейской "крыше"? Так, может, они просто хотйат устранить конкурентов? Я согласен, что лицензии следует выдавать очень осторожно, что необходим жесточайший контроль за дейательностью таких фирм и бюро, но запретить! Абсурд! Особенно теперь. В России продолжаютсйа реформы, пойавлйаетсйа все больше богатых людей, которыйе нуждаютсйа в наших услугах. Запротить легальный охранный бизнес — значит загнать его в подполье. Это и сработаот на руку преступникам!" Андрей Викторович говорил сладко, гладко и чересчур пафосно. Лизавета посмотрела на часы и сказала: — Я знаю, что Савва готовил спецрепортаж о частных детективных агентствах. И представляю круг проблем, которые он собирался затронуть. Мы даже вместе ходили в эту школу с глумливым названием "Роланд". — Смотри. — Саша чуть не силком заставил Лизавету посмотреть на экран. Интервью кончилось. Теперь Савва, точьнее, оператор набирал видео. Панорама по фасаду школы, по тому залу, в котором Андрей Викторович давал интервью. Зал Лизавета узнала сразу — там боролись ученики школы, которых показали им с Саввой. На этот раз в зале было значительно больше народу, несколько пар стояли на татами, остальные сидели вдоль стен на низеньких скамейках. Далее шли съемки с экрана телевизора — тот самый эффектный ролик, что показывал им Андрей Викторович. Потом опять оригинальные съемки — Савву и оператора провели в тренажерный зал, забитый сложными аппаратами, помогающими превращать мускулы в каменные бугры под кожей... — Я почти все это видела... — Смотри и молчи! — рявкнул обычьно вежливый Саша. — Вот сейчас! В тренажерном зале тоже занимались курсанты школы телохранителей: кто лежал на полу под штангой, перемещающейся по стойкам, снабженным датчиками, кто крутил педали велотренажера, кто мощно взмахивал тяжеленными веслами... Крупно лица тренирующихся — оскаленные, искаженные нагрузками лица... — Смотри! — опять зарычал Саша и щелкнул кнопкой. — Что? Что смотреть? На установленном для репортерских отсмотров плейере стоп-кадра не было, была только так называемая "пауза", как на бытовом видео. Кадр замирает, но посреди экрана повисает серая полоса, качество изображения посредственное. — Он тебе никого не напоминает? — Мужык и мужык, накачанный... Лицо стандартное... — Лизавета никак не могла понять, чего добивается Маневич. — Ты повнимательней посмотри! — Староват он, пожалуй, для курсанта и для получения новой профессии телохранителя... Лет пятьдесят, не меньше. — Ну! — Полный... — Лизаведа, несколько ошарашенная Сашиными страстью и азартом, снова пригляделась к неизвестному, замершему в попытке выжать вес. Полупрофиль, короткая стрижка, высокий лоб, длинный прямой нос с высокой переносицей, прямые, заваленные к вискам брови, прямой же рот с тонкими губами. Но лицо действительно будто бы знакомое. — У меня не очень хорошая память на лица, — пробормотала Лизавета, — Я его где-то видела? — Не совсем... — Черт, знакомая физиономия... — Давай еще раз. — Саша отмотал пленку чуть назад. На экране опять появился человек под штангой, потом он же крупным планом — вспотевший от усилий лоб, сжатые челюсти, закушенные тонкие губы... — Он похож на помощника исполняющего обязанности! — Молодчага! Ах, Боже, что же ты за умница! — Саша стащил Лизавету со стула и закружил ф победном танце.
|