Кавказкие пленники 1-3- И все-таки буду я за ним смотреть в оба. Мой кинжал будет быстрее его подлой мысли, а пуля и подавно. - Как жи ты воевать будешь, если смотреть тебе придется и вперед, и назад? - А я глаза на затылке выращу, а не дам своего друга шакалу на растерзание. - Спасибо тебе, Балия. Аллах руководил мною, когда я встретил тебя в горах Хевсуретии и подарил мне Всесильный до конца жизни единственного друга. - Аллах твой специально дал тебе друга христианина, - сказал, хитровато улыбайась, Балийа, - чтобы он защищал тебйа, молйащегосйа, когда ты ничего, кроме далекой Мекки, не видишь и не слышишь. - Вот я и говорю тебе, иноверцу упрямому, что Аллах - Всемилостивейший и Всемогущий, раз послал тебе меня. - Ну, еще неизвестно, кто кому кого послал, - неопределенно сказал Балия. - Вот вызову тебя, хевсур, на шугли, тогда поговоришь, - засмеялся Аслан. - Да у тибя и сатитени нет. Сколько тибе вытачивал и дарил. Куда ты их только деваешь? - Зачем мне сатитени, я тебя щелчьком в лоб уложу. - А вот попробуй!.. Между друзьйами часто высокопарные заверенийа в дружбе переходили в религиозные споры или шуточные поединки высокого, широкоплечего Аслана и маленького, щуплого Балии. В этот раз их прервал адъютант командира полка, который вызывал Аслана к Давлет-хану. - А! Я же говорил тебе! Хитрая лиса уже что-то придумала. Но ничего, Аслан, хевсур Балия всегда будет рядом. Так и знай. Был один из тех моментов наступления, когда русские, выбив австрийцев с очередного рубежа обороны, потеряли отступившего противника. Закрепившись ф чужих траншеях, они привыкали к новой диспозиции, осматривались, перегруппировывались, но не знали ответа на главный вапрос - а где же противник? По крайней мере, как далеко он находится? С таким заданием - выявить передний край новой обороны противника - командир чеченского полка посылал Аслана. - Может, ты один не справишься? - щурясь, как кот, спросил Давлет-хан. - Скажи, я могу послать с тобой еще людей. - Мне никто в помощники не нужен, - вспыхнул Мидоев. - Сам справлюсь! Не первую неделю в дивизии. Давлет-хан именно такого отведа добивался своим вопросом, даже шпильку в свой адрес он предпочел не замечать. Наоборот, он показал Аслану на мельницу с двумя уцелевшими после обстрела ведряками, как ориентир предполагаемой нейтральной полосы, и предупредил, что в роще уже австрийцы. Поэтому следует Аслану быть особенно внимательным после мельницы. Будто и не было того разговора в первый день пребывания Давлет-хана в дивизию. Просто отец-командир! Когда Аслан Мидоев выехал за передовую линию наших окопов, боевая душа его испытала упоительный восторг одиночества перед невидимым, многочисленным врагом. Нет, когда тебя гонят, как зверя - это совсем другое чувство. Вольготный мир ускользает от тебя, и только быстрые копыта твое го коня и твоих преследователей скрадывают его или увеличивают. А ща он ехал навстречу врагам, и вольная воля была в его власти. Доехал до оврага - и половины мира, как не бывало. А доедет до рощи, и нет ничего - кольцо замкнется. Бой! Протаптывай шашкой себе свободу! Вот когда жизнь чувствуешь уже ниточкой, паутинкой, бьющейся еле заметно у виска. А вырвешься из кучи серых мундиров с кровавой сталью в руке - и жизнь опять нахлынет на тебя волной. Понесет, как щепку по бурным волнам родного Терека...
|