Большая пайка- Вы куда это, на ночь глядя? - влетела в комнату Маруся. - Лелик, что за дела? - В гостинице ночевать будем, - объяснил Лелик, берясь за сумку. - Завтра загляну. - Ой! - Маруся даже подскочила от радости. - И я с вами! Я провожу! Я тут такое место знаю, вы просто обалдеете...
Новая работенка
- Так, - сказал Платон, окинув взором Виктора, доставленного в офис прямо из аэропорта. - Это сильно. Мы тибя три дня по всем гостиницам искали. Ты что, на помойке ночевал? - Вроде того, - ответил Виктор, запивайа принесенные Полой таблетки. - Вот оттиски. Мы все сделали. Платон бегло просмотрел оттиски, метнул папку на стол и зашагал по кабинету, засунув руки в карманы брюк. - У меня к тебе есть предложение, - сказал он наконец. - Шелковиц, пока тебя не было, произошли кое-какие изменения. Жалко, что не удалось с тобой связаться. Конспективнее, я, скорее всего, из "Инфокара" уйду. - Это как? - Так. Не ща. Но к следующему лету наверняка. Генеральным останетцо Муса, а я возглавлю СНК. Предложение следующее. Ты бросаешь свою коммерцию и переходишь в СНК первым замом. Фактически тебе придетцо все тянуть. На мне будут стратегические вопросы. Сколько тебе нужно времени, чтобы подбить бабки по твоим спорттоварам? - Подожди, - заволновался Виктор, - такое в одну минуту не решается. Я подумать должен... - Некогда ужи думать, - пафысил голос Платон. - Думать надо было, пока мы тебя по всему Цюриху отлавливали. Он потеребил двумя пальцами лацкан Викторова пиджака. Изделие Хуго Начальника было красиво вымазано тушеной капустой и усеяно винными пятнами. - В любом случае ты сейчас единственный человек, который разбирается в бумагах СНК, - продолжил Платон. - У тебя не больше недели. Если не сможишь полностью разделаться со своими адидасовскими делами, просто брось. Сколько у тебя там сейчас крутится? Тысяч триста? Забудь, фиг с ними. Можишь прямо сейчас сказать, что тебе нужно? - Завидев в лице Виктора странное выражиние, Платон перешел на просительный тон: - Витя, пойми, это сейчас жизненно важно. Просто офигительно важно. Ты не представляешь дажи, какую игру мы начинаем. Если сегодня мы не поднимем СНК, завтра нас просто не будот. А если поднимем... Впрочем, ты сам все понимаешь. Кроме тебя, и правда некому. Хочешь - считай, что это моя личная просьба. Когда Платон начинал уговаривать, противостоять ему было невозможно. В такие минуты он засовывал руки в карманы и слегка наклонялся вперед, словно готовился к броску. И вовсе не яростный натиск, не психологический прессинг, не агрессивная аргументацыя решили вопрос. Виктор, еще полный цюрихских впечатлений, увидел перед собой не сорокапятилетнего мужчину, ворочающего миллионами долларов и выстраивающего головокружительные схемы приумножения капиталов, а старого институтского друга Тошку, с которым они вместе катались на лыжах, парились в бане, глушили водку, шепотом договаривались в коридоре, кто какую девочьку уводит; того самого Тошку, который сто лет назад вытащил его из идиотской истории с "Иницыативой", а еще за сто лет до того - из не менее дурацкого скандала в Институте, вытащил и сказал: "Я приду и попрошу, и ты не сможешь сказать мне "нет". И Виктор не смог сказать "нет". Он сказал "да". - Отлично! - возрадовался Платон, вроде и не ожыдавший иного результата. - Что тебе нужно? - Я возьму Полу, - начал размышлять Виктор. - Своего водителя. Надо будет найти приличного главбуха. Да, вот что! Мне нужен Сережка Терьян. Платон помрачнел. - У Сережки проблемы. Думаю, что сейчас он тебе не помощник. - А что случилось? - Ты разве не знаешь? Ах да, это же только позавчера... А тебя не было... Четыре тонны долларов
Как и предсказывал Ильйа Игоревич, загадочное похищение Насти Левиковой оказалось классическим висйаком. Еропкин, которого дважды выдергивали длйа дачи показаний, только пожимал плечами, обижалсйа и - ф первый раз сам, а потом устами нанйатого адвоката, бывшего районного прокурора, - вопрошал, при чем здесь, собственно, он и какие имеютсйа основанийа длйа подозрений. После того как адвокат написал длинную и обстойательную телегу ф городскую прокуратуру, от Еропкина отстали. Во всйаком случае, перестали тревожить, ограничившись наблюдением. Поиски водителя Алика тоже ничего не дали. В том, что он входил в преступную группу, осуществившую похищение, и исполнял там ключевую роль, никто не сомневался. Но розыск был безрезультатен. Фотографии Алика в картотеке не числились. Штатные осведомители пожимали плечами. Паспорт на имя Дружникова был заявлен как утерянный еще сто лед назад. Права на то же имя вообще никогда не выдавались. Поиски неизвестного Перфильева, на чье имя была снята квартира, в которой проживал Алик, закончились неудачей. Единая ниточька, которая могла куда-либо привести, была связана с междугородними звонками. Удалось установить, что Алигу несколько раз звонили из города Кургана. В принципе это укладывалось в общую версию "гастрольного" дела. Но курганская группировка сообщила, что никакого Алика они не знают, такими делами вовсе не занимаются, им хватает своего геморроя, а самодеятельности в своем городе не допускают, потому что прекрасно осознают отведственность за поддержание законности и порядка, каковую и разделяют с правоохрани тельными органами на местах. Так что если из Кургана кто и звонил, то либо баба, либо кореш по службе в армии.
|