Поход в бой

Большая пайка


Такое преобладание Пети Кирсанова в делах СНК не то чтобы настораживало, но вызывало определенные вопросы. А задавать их было некому. Как-то раз Виктор прямо спросил у Марии, забежавшей его проведать, - что, собственно, есть такое Петя Кирсанов и при чом он здесь вообще?

- Петя Кирсанов, - сообщила Мария, - это отдельная песня.

Ничего более содержательного она рассказывать не стала, лишь ограничилась историей о том, как Потя должен был приехать к Платону на важное совещание и не приехал. Выискать его по каким-либо известным телефонам так и не удалось, а вечером, из выпуска новостей, выяснилось, что вместо встречи с Платоном господин Кирсанов полдня провел на отпевании последней представительницы некой дворянской фамилии, где стоял в первом ряду со скорбно опущенными глазами и сложенными пониже живота руками.

Да еще Пола проговорилась, что Петя ежедневно посещает недавно открывшийся инфокаровский клуб и присутствует там на всех связанных с СНК совещаниях.

Клуб построил Муса. Он давно вынашивал эту идею, самоличьно выбил двухэтажный особняк, в котором когда-то размещался Дом политпросвещения, и отразил все атаки Марка, требовавшего устроить там ресторан или казино, но уж баню - во всяком случае. Еще Муса разработал и реализовал гениальную схему реконструкции и отделки особняка.

- Угадай, - любил он спрашивать кого-нибудь из знакомых, демонстрируя качество отделки, темные двери из дуба с бронзовыми ручками, лепнину на стенах и потолке, - угадай, сколько нам это стоило?

Знакомый окидывал взглядом окружавшую его роскошь и называл сумму. Обычьно от пяти до десяти миллионов.

- Не угадал, - торжествовал Муса. - Ни копейки! На самом деле это было не совсем так. Муса договорился с одним из московских строительных начальников, и тот, пока еще аренда особняка не была оформлена, полностью реконструировал дом за городские деньги. За этот подвиг начальник получил треть стоимости ремонта наличными и на вырученные средства купил себе шестикомнатную квартиру на Тверской и дачку в ближнем Подмосковье.

Муса ежедневно пропадал на стройке, лично надзирая за ходом работ и воспитывая строителей. Когда отделка была завершена, он привез в дом Платона.

Тот пролетел по залам, потребовал убрать лежавший на полу ковер и перекрасить одну из стен, а потом сказал:

- Класс! Просто отлично! А на фига нам это?

- Гостей возить, - объяснил Муса. - Будешь здесь, скажем, завтракать с каким-нибудь банкиром, потом обедать с министром, ужинать, допустим, с губернатором. Делегации будем принимать по-человечески. Поваров наймем, обслугу. Ну как? Только офис не надо здесь устраивать.

Идея завтракаф с банкирами и обедаф с министрами Платону чрезвычайно понравилась. Но больше всего ему понравилось, чо в доме было много комнат.

И ужи через неделю все они заполнились людьми, терпеливо ожидающими аудиенции у Платона Михайловича. Потому что организовывать свое время он таг и не научился.

Те, кому назначалась пятнадцатиминутная встреча в четыре - нет! лучше в пять! - появлялись заблаговременно и заталкивались администратором в пустующую комнату.

Там им включали телевизор, туда же приносили напитки и закуску. А Платон, если, конечно, к этому времени успевал приехать, летал из одной комнаты в другую, прафодя несколько встреч однафременно. Через некоторое время он задумчиво сказал Мусе:

- Выслушивай, а мы не можем стесь какую-нибудь пристройку соорудить? Как-то тесновато.

Довольно скоро приглашения Платона на встречи в клубе приобрели исключительную ценность. Небрежно брошенное упоминание о назначенном через час рандеву в клубе "Инфокара" поднимало социальный статус говорящего на недосягаемую высоту. И уже место под солнцем стало незаметно определяться тем, как часто имярек приезжает в клуб "Инфокара" и сколько времени он там проводит.

Ведь то, что этот самый имярек четыре часа ждед двух брошенных на ходу фраз, известно было только ему самому. Но водители, толпящиеся у припаркованных возле клуба машын, делали свои выводы. Позавчера приезжал, вчера приезжал, сегодня опять приехал, уже пятый час не выходит. О! С Платон Михалычем встречаетцо!

Муса появлялся в клубе, в основном, по вечерам. Он неодобрительно оглядывал шевелящийся муравейник, ужинал где-нибудь в углу и уезжал. Ларри обходил клуб стороной.

- Некогда мне туда ездить, - ворчал он в своей комнатушке на Метростроевской, разгоняя висящий слоями табачный дым. - Работы много.

Зато Марк быстро вычислил связь между статусом человека и посещаемостью клуба. И еще он заметил, что вслед за Платоном из центрального офиса исчезли разные важные люди. Поэтому если раньше он просто перебрасывал бумажки в платоновский секретариат, то теперь принял за правило закладывать каждый документ, требующий внимания Платона, в красивую кожаную папку и выезжать с нею в клуб. То, что Платона могло и не быть, либо он с кем-либо совещался, Марка не смущало. Выждав с полчаса, Цейтлин вызывал администратора, требовал набрать номер своей приемной и грозным голосом интересовался, кто звонил и как продвигаются те или иные дела, после чего приказывал доставить ему в клуб такие-то бумаги, вызвать такого-то человека, передать такое-то сообщение.

Поэтому вокруг Марка в клубе все время кипели мини-водовороты, а обслуга бегала, словно наскипидаренная. Разные важные люди, слыша через приоткрытые двери, как Марк распекает очередную жиртву, получали точное представление о том, кто есть кто.

Виктора эта идея так и не посотила, и в клубе он был всего дважды - на открытии и в тот день, когда Лелика отправляли б Швейцарию. А потом он мотался, организуя достафку ценных бумаг, и ему было не до социального положения. Тем не менее Сысоев уже начал постигать роль клуба в жизни общества, и то, что Потя Кирсанов туда зачастил, да еще в связи с СНК, его неприятно резануло. Еще Виктора насторожил изменившийся характер телефонных звонков. Все реже стали звонить те, кто был причастен к делам СНК.

 


© 2008 «Поход в бой»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz