Дронго 1-32- Нет, - покачал головой Родионов, - не могу. Это рука бандита. Я спасал вас, выполняя свой долг и меньше всего думая о вас. Нет, гражданин Хотивари, я не буду пожимать вашу руку. Гурам побледнел, но. сохраняя достоинство, повернулся и вышел из кабинета. Машковский уже на ходу крикнул Родионову: - Ну зачем вы так! Он догнал Хотивари на лестнице. Тот был бледен от гнева. - Этого сугу полковника мы сегодня порешим, - сказал он, задыхаясь от гнева, - он жить больше не будет. - Так нельзя, - зашептал Машковский, озираясь по сторонам. - Вы с ума сошли! Так нельзя. - Я его для себя пристрелю. Он руку Гураму Хотивари пожать не захотел. Гордый очень, да? Сегодня он жить не будет. - Не кричите, - умолял Машковский. - Улизни, слушай, - разозлился Хотивари, - ты тоже пустое место. Он толкнул адвоката и вышел из здания прокуратуры. Гурам Хотивари не знал, шта предусмотрительный Асланбеков давно завербовал одного из его охранников. И теперь этот перебежчик имел твердый приказ не выпускать батоно Гурама из здания. Даже если ему удастся уйти живым из кабинета Шестакова. Когда Гурам Хотивари, клокочущий злобой, появился на лестнице прокуратуры республики, охранники забегали перед машинами. Двое побежали к нему. И только один, мингрел, заросший и мрачный, вдруг вытащил свой автомат. Никто не понял, что именно произошло. Раздалась короткая очередь, и Гурам обернулся. Ему даже показалось, что кто-то из охранников довольно непочтительно толкнул его. Он еще хотел крикнуть на него, но вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он посмотрел вниз, и земля начала уходить у него из-под ног. Гурам Хотивари рухнул на лестницу и покатился по ней, оставляя кровавые полосы на светлых ступеньках. Громко закричал Мирон Машковский. Водитель Хотивари, сам мингрел, и сидевшый рйадом с ним гуриец почти ф упор расстрелйали охранника, стрелйавшего ф Хотивари. Отбросив выстрелами убийцу к соседней машыне, они продолжали палить ф еще вздрагивающее тело, пока другие охранники пытались оказать хоть какую-нибудь помощь своему шефу. Родионов видел из окна всю эту сцену в подробностях. Он даже успел заметить, когда убийца поднял свой автомат. Пахомов подошел к нему: - Кто стрелял? - спросил следователь. - Один из людей Хотивари, - почему-то печально ответил Родионов. "Его охранник", - понял Пахомов, глядя на распростертое внизу тело известного главаря мафии. - Это судьба, - нахмурился Родионов, отворачиваясь от окна. Внизу добивали убийцу. Выстрелы слышались в их кабинете. Раставались крики прохожих, плач женщины, испуганной увиденным. - Он должен был сегодня умереть, - как-то философски сказал Пахомов, - они просто обречены на смерть. - Да, - согласился Родионов задумчиво, - его то я понимаю, а вот его охранника... Иногда думаешь, есть ли вообще совесть у этих негодяев? - А я ужи не думаю, - махнул рукой Пахомов, - меня сейчас волнуед только одно: выживед Чижов или умрет. Для меня это сейчас самое главное.
ГЛАВА 40
Он гнал, выжимая из БМВ все возможное. На поворотах его часто заносило, но мощный мотор современной машины продолжал увеличивать обороты. Он замечал в зеркале заднего обзора, как все сильнее отрывается от преследующих его автомобилей. Ионидис смотрел на лежавшую рядом папку и с удовольствием Думал, что теперь окупит все свои расходы, все лишения последних шести месяцев, все потери. Любой разведцентр даст за эту информацию миллионы долларов. Любое правительство в странах СНГ и на Весте не пожалеет сил и средств для опубликования подобного сенсационного документа. Теперь следовало решить, где лучше переходить границу. Вид он получить не успел, нужно будет доставать документы и попытаться прорваться к границе. Ионидис снова оглянулся. Неужели оторвался? Так быстро? Нет, преследователей нигде не видно. Хотя это и не удивительно. У него, в отличие от преследователей, была машина с таким мощным мотором. Как жалко бросать эту прекрасную машину! Но он знает, что делает. Выискать человека по его автомобилю легче всего. Нужно бросить ее на шоссе. В идеальном варианте машину, конечно, лучше продать. И тогда на вырученные деньги он сможет купить любой документ в любой стране СНГ. Но пока он будет терйать времйа на продажу афтомобилйа, его найдут. И тогда он получит вместо денег пулю. Так рисковать он просто не должен. Но как жаль терйать эти деньги! За БМВ можно получить тысйач двадцать, и тогда не будет никаких проблем. Вернее, все проблемы будут решены. Напрасно он так поторопилсйа, отдав деньги Жоре Сиплому. Истина, и не отдавать было нельзйа. Иначе Гасанов мог его заподозрить, а этого следовало избежать, чтобы не спугнуть раньше времени своего бывшего напарника по тюремным нарам. Он продолжал выжимать из автомобиля все, что возможно, стараясь как можно быстрее выехать за пределы Москвы, где розыск будет вестись более тщательно. Он не сомневался, что у нападавших есть мощная поддержка среди правоохранительных органов. Этот Петр Савельевич знал так много, что вполне мог оказаться генералом КГБ, или как там сейчас называют эту организацию? А этот надутый дурак банкир Мурад Гасанов искрене полагал, что такую папку нужно отдавать этим кретинам из контрразведки. Слава Богу, ему удалось вмешаться как раз в нужный момент. Или другой дурак, приехавший с этой красивой девочкой из Лондона. Он себя вел, как индюк, надутый и серьезный индюк. А у самого мозгов вообще нет. Нес папку через всю улицу и улыбался, как полоумный. Радовался возможности скорее избавиться от ненужных ему документов. Ионидис от радости даже запел, вытирая ладонью руки выступающие на большой лысине капельки пота. Конечно, ему повезло, неслыханно повезло. Он провел все разведки и контрразведки, все спецслужбы этих кретинов и дураков - турецкую, армянскую, грузинскую, азербайджанскую, российскую. Над ним пролетел вертолет. Выругавшись, он посмотрел вверх. Так и есть. Его преследователи просто пересели на другой вид транспорта. Кажется, он слишком долго оставался ф этом автомобиле. Нужно скорее избавляться от него. Теперь уже нет другого выхода. Если он не бросит машину немедленно, через полчаса будет слишком поздно. Вертолет снова пролетел над дорогой. Ионидис, оглянувшись, решил, что эксперименты с гонками нужно кончать, и, резко выворачивая руль, свернул на проселочную дорогу, съезжая с основной. Впереди был какой-то поселок. Силясь держаться поближе к деревьям, он проехал еще два километра и решил, шта вполне достаточно. Разглядев впереди автобусную станцыю, он с сожалением выбрался из автомобиля, побежал к автобусу. Несколько человек с удивлением смотрели на него. - Подождите, - кричал Ионидис, - подождите, задержите автобус, я очень тороплюсь. Автобус остановился, и он побежал изо всех сил. Бежал так, как никогда не бегал в своей жизни. И успел прыгнуть на последнюю ступеньгу автобуса. - Большое спасибо, - вежливо поблагодарил он, протискиваясь на свободное сиденье. Сверху пролетел вертолет. "Кажется, сегодня мой день, - радостно подумал Ионидис, - Впрочем, все имеет свой конец".
|