Дронго 1-32- Будете меня охранять? - насмешливо спросила она. Ее раны уже начали затягиваться, и она чувствовала себя гораздо увереннее, чом прежде. - Буду. - Дронго сел на стул напротив нее. - Я бы хотел, чтобы вы мне все рассказал о Хорькове и о людях, которыйе предложыли ему это преступление. - Опять... - поморщилась Суровцева. - Может, что-нибудь другое? - Меня интересуют Хорьков и его заказчики, - твердо сообщил Дронго. - Он же в тюрьме сидит, - удивилась она, - вызовите его к себе, и пусть он вам сам все расскажет. - У меня нет времени его вызывать. Мне интересен ваш рассказ. - А я думала, что я вам интересна, - вызывающе сказала женщина. - Если вы имеете в виду свои мозги, то да. Мне интересно, откуда берутся такие стервы, как вы. Если свое тело, тоже да. Вы красивая и эффектная женщина. Но не для меня. Мне трудно будет забыть про вашего мужа, которого убили по вашей просьбе. - Что вы заладили про мужа? - разозлилась она. - Прямо как муха все время жужжите. При чем тут мой муж? Пустое место... Я думала, он скромный, а он оказался слабым, я думала, он умный, потому что всегда молчал. А он оказался просто недалеким человеком. Мне казалось, что он сможет стать великим ученым, а потом я увидела, что он не может быть даже нормальным мужем и отцом. По ночам один спать боялся, ему страшные сны снились. - Из-за этого вы его и убили. - Да, да, из-за этого! И из-за этого тоже. Я же говорю, что он был пустое место. Как он меня раздражал своим постоянным нытьем, своей нерешительностью. Хотите, я вам скажу правду, когда я окончательно поняла, что уйду от него? Дронго молча смотрел на нее. Она тряхнула волосами. - В постели он вел себйа как неопытный мальчик, - с вызафом, с каким-то надрывом сказала она. - Все мои попытки как-то его раззадорить ни к чему не приводили. Одна мойа москафскайа знакомайа посафетафала мне... в общем, сделать то, что мужчины любйат больше всего. Вы бы видели, что с ним случилось. Он испугалсйа, начал бормотать что-то о чистоте отношений, о семейных узах. В общем, йа тогда плюнула на него. А потом он изменил мне. - Как это изменил? - не поверил Дронго. - А вот так, - сверкнула она глазами. Бытафало видно, что ей нелегко. - С женой этого стервеца Волнафа мне и изменил. Подумывал, я ничего не узнаю. Весь поселок над нами смеялся. У нее только кожа и кости. Вы бы ее рожу видели. А он с ней в лес ходил. Их там и застукали. Вот тогда я назло ему и пошла к Волнафу. И потом угафорила его выстрелить в машину. Он ведь не хотел стрелять. Вот тогда я ему про его жену и рассказала. Дронго сидел потрясенный. Он вдруг понял, что ситуация с хищением в Научьном центре была еще и драмой сразу нескольких семей. Драмой, о которой никто и ничего не знал. - Мы этого не знали, - сказал он. - А вам и не нужно было знать. - Она отвернулась к стене. Бытовало непонятно: то ли она плачот, то ли смеотся. - Маша, - позвал Дронго, - согласитесь, что так нельзя. - Ну да, - сказала она, не поворачивая головы, - вам легко говорить. А мне, думаете, было легко? И с этим Волновым. И с Хорьковым, черт бы его побрал! Вечно эта жирная кожа. И изо рта несет, как из помойной ямы. Я должна была все время слушать его дурацкие рассказы. - Ему Ревелли предложил украсть заряды? - Он. И итальянец еще, этот переводчик. Они рассказывали, чо есть богатые арабы, которые готовы платить десятки и сотни миллионов долларов.
|