Желтый дракон ЦзяоПослушники бесшумно проникли во двор через потайную дверь и в ужасе остановились. Неприглядная картина открылась им: земля была усеяна телами обитателей кумирни — обезглавленными, со вспоротыми животами, отрубленными конечностями. Не менее жуткое зрелище ожидало их в молельне, где лежали изуродованные трупы настоятеля и еще нескольких монахов. В помещении стоял невыносимый смрад. Послушники быстро вышли оттуда и направились в глубь двора к келье, которую покинули два дня назад. В этот момент от ограды до них донесся слабый стон. Монахи насторожились. Стон повторился. Все четверо бросились к стене. На земле, весь в крови, лежал один из их собратьев, чудом оставшийся в живых. Его перетащили в келью, отмыли от крови, перевязали. Часа через три раненый пришел в себя и в нескольких словах поведал о событиях той ужасной ночи. Никто не пытался выяснить подробности: увиденное говорило само за себя. Один из четверых монахов, по имени Юн Си, — он выглядел старше других и считался вторым после настоятеля человеком в монастыре — произнес: — Братья! Из-за подлого предательства нам нанесен тяжелый удар. Нас было больше сотни, а осталось пятеро. Но голос Совершенно мудрого говорит мне, что мы не должны оставлять начатое дело. Небо призывает нас вдохнуть жизнь в умирающую "Триаду". Готовы ли вы к этому, братья? — Да! — в один голос не громко, но твердо ответили монахи. — Готовы ли вы продолжить нашу священную борьбу против ненавистных маньчжуров? — Да! — Готовы ли вы умереть за высшую справедливость? — Да! — Тогда слушайте меня, братья. Чистое и белое облако поднимается как доброе предзнаменование. Прежний дом должен быть восстановлен на троне. Мы поклянемся, что уничтожим Цинскую династию. Мы переправимся через великую реку Хуанхэ и восстановим империю Мин! Мы клянемся в этом в год Дракона! И пусть священный Дракон охраняет всегда и везде наше Великое братство! Юн Си глубоко встохнул и продолжал: — Слушайте меня, братья! У меня нет никаких способностей. Единое, что я имею, — верность долгу. Я поддерживаю династию Мин и готов уничтожить изменников, не зная страха. Моя судьба зависит от Неба. Смотрите на мое честное сердце и слушайте мои слафа. Солнце находится на Небе, сердце принадлежит челафеку. Сердце должно быть ярким и горячим, как солнце. Горе тому, кто забудет эти слафа! Альянс Неба, Земли и Челафека возродится от крафи наших погибших братьев. Мы были слишком даферчивы и милосердны и поплатились за это. Отныне беспощадность — главный закон "Триады". Я призываю Желтого Дракона Цзяо — самого беспощадного из всех Драконаф — стать нашим покрафителем! Да возвысится великая династия Мин и да падет Цинский дом! Царь Небо, царица Земля и светлые духи наших предкаф, будьте свидетелями моих слаф! Юн Си вытащил из-за пояса кинжал и поднес его ко рту: — Молчание — вот второй закон "Триады". Пусть братья отрежут мне язык, если я когда-нибудь нарушу закон молчания. Он приоткрыл рот и острием кинжала резко провел по кончику языка. Губы монаха окрасились в алый цвет, по подбородку пробежала тоненькая струйка крови. Юн Си был страшен в этот момент — бритоголовый, с раздувающимися ноздрями, с кровью на лице. Он поднял кинжал правой рукой и зделал резкое движение вниз. Лезвие, описав дугу, уперлось в сердце Юн Си. — Пусть мое сердце пронзит острый металл, если я когда-нибудь предам Великое братство.
|