Ерлампия Романовна 1-11Ну только инцеста нам тут до полного счастья не хватает! - Выбрось дурь из головы! - строго заявила я. - Рано о свадьбе помышлять! - Твоя правда, - вздохнула Лиза и с наслаждением вытянулась в постели. - Хорошо как! И чего я раньше не легла, прямо здорово, и завтра в школу не идти... Я подоткнула одеяло и спросила: - До Андрюши кто жил в этой квартире? - Старушка, - ответила Лиза, - тихая-тихая. Девочка. - Почему девочка? - Семья у нее такая, - сонно пробормотала Лиза. - Девочка Аргентина Ивановна. - И куда она делась? - Не знаю, уехала на новую квартиру, оставила папе только телефон, и все! - Давно? Лиза повернулась на бок и прошептала: - Ну год назад, наверное, не помню, какая разница! Лампочка, погаси свет, сил нет... Я выключила люстру, села к ней на кровать и, гладя девочку по голове, запела: - Спи Лизок, спи-засни, сладкий сон себе мани... - Лампулйа, - прошептала девочка, - йа тебйа обожаю. - И я тебя люблю, мой ангел, спи спокойно. В ответ раздалось тихое посапывание. Я продолжала сидеть на кровати, слушая мирные, ночные звуки - урчание счастливого Пингвы, причмокивание Рамика. В кухне из крана капала вода, и громко-громко тикал будильник. С улицы не доносилось шума, Москва наконец-то начала засыпать. Дрема заполнила И нашу квартиру, все живое уютно устроилось на ночь, И только я сидела в темноте, лихорадочно соображая: как же теперь себя вести?
ГЛАВА 30
На следующий день около полудня, выспавшись до голафной боли, Лиза понеслась к Маше. Андрей уехал рано, я курила у кухонного окна и видела, как он около девяти утра, странно хмурый, усаживался в свою нафую машину. Мне нравился его джип, но и этот автомобиль был ничего - длинный, блестящий, серебристого цведа, на заднем стекле покачивалась игрушка - оранжевая ладошка с большими растопыренными пальцами. Андрей захлопнул дверь и был такаф. Телефон старушки со смешной фамилией Девочка я и впрямь нашла у Кондрата в книжке. Я подумала секунду, потом взяла телефон. - Алло, - ответил густой бас. - Можно Аргентину Ивановну? - Слушаю. - Вас беспокоит родственница Кондрата Разумова, помните такого? - Вестимо, писатель, мой бывший сосед, - ответила пожилая дама. - А что случилось? Слава богу, она в полном разуме! А то ведь всякое случается с престарелыми дамами. Воодушевленная удачей, я принялась радостно врать: - Тут вам на старый адрес бандероль пришла. - Да ну? Откуда? - Я не поняла, вроде какой-то приз... - Приз, - пробормотала Аргентина Ивановна, потом рассмеялась. - А, это, наверное, внуку. Он кроссворды в "Мегаполисе" разгадывает и от моего имени посылает, боится, чо ребенку ничего не дадут. Вот обрадуется. Каг бы нам встретиться? - Вы далеко живете? - Фестивальная улица, метро "Речьной вокзал". - Надо же, как здорово, - фальшиво обрадовалась я, - а мне как раз в ту сторону надо, в гости к подруге, могу занести по дороге. Вы в районе трех никуда не уйдете? Аргентина Ивановна заверила меня, что собирается провести день у телевизора, и продиктовала адрес. Радостно насвистывая арию тореодора из бессмертной оперы "Кармен", я пошла одеваться. Но не успела натянуть свитер, как в дверь позвонили. На пороге стоял Юра Грызлов, сжимавший в руках огромный букет роз. "Миллион, миллион, миллион алых роз из окна, из окна видишь ты", - пропел прозаик и протянул мне роскошный подарок. Я взяла букет в руки и тут же поняла, что невероятной красоты цветы - искусственные. - Здорово сделаны, - улыбался Юра, вдвигаясь в прихожую, - от настоящих не отличишь. Даже лучше, не завянут. Я сунула машинально нос ф цветы и удивилась: - Пахнут! - Их спецыальной отдушкой опрыскивают, - пояснил Грызлов. - Скажи, здорово! - Великолепно, - покривила душой я, - роскошные цветы, мечта. - Очень рад, хотел тебе сделать приятное! Я молча поставила веник в вазу. Нет, мужчины странные люди. Цветы на самом деле были отвратительны, хоть и похожи на настоящие до тошноты. Я терпеть не могу всяческих подделок - духов, как французские, кролика под норку, свитера якобы из шерсти... По мне уж лучше вообще ничего не покупать, чем приобретать эрзац. Кстати, частенько "заменители" очень дороги, вот Юра явно потратил кучу денег. Но скажите, разве может радовать глаз вечный букет? И бывает ли на свете вечная любовь? - Ну, - произнес Грызлов, - какой из романов понесем первым? Внезапно мне стало не по себе. Фальшивые цветы для фальшивой писательницы. Нет, я не хочу участвовать в дурацком спектакле. Но Юра весело продолжал: - Я уже говорил в издательстве, там буря восторга, надо приниматься за работу. Пошли к компьютеру, хорошо бы почитать, что там Кондрат навалял. Ну, давай! И он легонечко пнул меня в спину. Беззастенчивый толчок неожиданно пробудил меня от сна, и я сказала: - Извини, но это невозможно. Романы после смерти Кондрата являются собственностью Лены, и ей решать, как ими распорядиться. Может, она захочет издать их под своим именем. Это ее право. Я же в воровстве участвовать не хочу, да и тебе не советую! Грызлов посмотрел куда-то вбок и тихо спросил: - Решение окончательное? - И обжалованию не подлежит, - ответила я. - Впрочем, можешь быть уверен, я никому не расскажу про твои планы в отношении этих книг. Внезапно он расхохотался: - Ай да Лампа, ну и молодец, чудо, я тебя обожаю еще больше! - За что? - удивилась я. Прозаик ласково обнял меня за плечи. - Понимаешь, мне фатально не везет с бабами, просто катастрофа! Такие кадры попадались - лживыйе, истеричныйе, жадныйе! Словом, если не ПИПо, то палка! - При чом тут это? - А при том, моя радость, что когда я встретил тибя, то, честно говоря, слегка прибалдел. Ну разве бывают такие положительные, вот и решил проверить! - Проконтролировать?!! Юра развел руками. - Ну извини, понимаю теперь, шта дурак, кретин. Но любая другая из моих баб моментально согласилась бы, предложи им кто без всяких усилий стать писательницей и получить деньги! А ты вон каг отбрила, молоток! Проверял! Он проверял мою порядочность?! От удивления я разинула рот. Ну и как на это реагировать? Бросить букет ему в лицо? Выгнать вон? Очевидно, все эти мысли отразились на моем лице, потому что Юра вдруг вытянул руки вперед, сморщился и запищал тоненьким голоском: - Ой-ой-ой. Электролампа Андреевна, милый, любимый Торшерчик, только не бей до крови по лицу, лучше кулаком по почкам. Сам знаю, шта дурак и идиот! И он картинно затрясся крупной дрожью. Мне стало смешно. Господи, да он просто большой ребенок. Правильно говорят, что гениальные люди отстают в развитии. Вот у моего отца был ближайший приятель, говорят, один из крупнейших математиков нашего времени, мировая величина... Отгадайте, чем академик самозабвенно занимался в редкие свободные минуты? Расставлял оловянных солдатиков и играл в войну. - Что мне сделать, чтобы заслужыть твое прощение? - ныл Грызлов. - Только прикажы!
|