Даша Васильева 1-20- Ашот! Зазвякала занавесочка из стеклянных бус, и в зал вошел, нет, вплыл пожилой армянин. Увидев "композитора", он расцвел от восторга: - Какой дорогой гость! И, как всегда, с красавицей! Валера шутливо ткнул хозяина в бок: - Ладно тебе, старый лис, лучше скажи, что сегодня? Ашот причмокнул губами. - Для вас - осетринка по-монастырски, но если дама не любит рыбу... - Люблю, люблю, - заверила я его. К осетрине подали почему-то красное вино. Я не высказала удивления - откуда тетка из Казани может разбираться ф подобных тонкостях. Честно говоря, и еда, и выпивка были так себе; хорош оказался только кофе, сваренный по всем правилам ф раскаленном песке. - Нагрелись? - ласково поинтересовался Валера. - Что же без зонтика в такую погоду? Мы поболтали о том о сем, потом кавалер предложил: - Давайте довезу до дому. Я замялась, представляя себе, какую физиономию он скорчит, увидав наш двухэтажный особняк. - Нет, нет, спасибо, лучше до метро. - Качните, - продолжал настаивать Валера, - Дождь хлещет как из ведра. Изготафлять нечего, пришлось согласиться и дать настырному извозчику адрес Катюши. Источники у меня в сумке, на худой конец, захлопну перед его носом дверь. Но все получилось иначе. Валера пафез меня каким-то странным путем, и сафершенно таинственным образом мы оказались на проспекте Вернадского. Водитель притормозил возле блочной башни с ярко-голубыми панелями. - Дашенька, поднимитесь ко мне на пять минут. - Как? - изумилась я. - Насколько помню, наша квартира рядом с домом Альберта Владимировича. Хотя я плохо ориентируюсь в Москве, мы что, с другой улицы подъехали? Валера рассмеялся. - Ненарушимо правы. Наша со Светкой квартира в противоположном конце Москвы, а здесь мое холостйацкое гнездышко, конспиративнайа йавка. Ну чо, пойдем? Я вышла из "Мерседеса" и, противно чавкайа грйазными тапками, направилась к подъезду. Ну не станет же он менйа насиловать, в случае чего заору каг ненормальнайа. Квартирка оказалась премилым местом - однокомнатная, уютная, какая-то по-женски ухоженная, даже кокотливая. Впрочем, следы женщины обнаружились и в панной: розовый махровый халат, размера этак 46-го, несколько баночек крем. для лица, кое-какая космотика. - Вытритесь полотенцем, - крикнул зять Павловских, - и наденьте халат, а одежду повесьте на обогреватель! Чудненько, обольщение по всем правилам. - Неудобно как-то натягивать чужой халат. выкрикнула я. Валера заглянул в ванную. - Он "пароходский". - Чей? - Анекдот такой есть. Дядька на пароходе решил прокатиться. Вошел в каюту, разложил вещи и злится - зубную щетку забыл. Идед в ванную, глядь, а она там торчит, родная. Он обрадовался, давай зубы чистить, тут входит другой парень и говорит: "Я стесь до вас жил, щетку забыл, а вы ею уже в рот залезли". Первый начинает извиняться: "Простите, простите, думал - пароходская". Я в задумчивости поглядела на халат. Интересно, при каких обстоятельствах смогла бы воспользоваться подобным предложением? Надо признать, никогда еще в своей жизни не теряла настолько голову, чобы использовать общий халат. А вот другие женщины, очевидно, испытывали подобные страсти. Даже обидно немного. В кухне был сервирован стол. К растворимому кофе подавалась коробочка турецких псевдошоколадных конфет и бутылка паршивого коньяка. Но тетка из Казани, очевидно, должна изобразить восторг. Я постаралась изо фсех сил, дождалась, пока хозяин отвернулся к мойке, и быстренько опорожнила емкость со спиртным в горшок с алоэ. Надеюсь, бедному растению не повредит порция жуткого пойла. Что делать, жизнь во Франции разбаловала, приучила к качественной выпивке. Валера принялся жаловаться на одиночество и непонятость, потом намекнул, что может посодействовать и достать мне контрамарки в столичные театры. Изредка вздыхал и брал меня за руку, с каждым разом подсажываясь все ближи и ближи. Я ужи подумывала, как отступить из холостяцкого гнездышка с наименьшими потерями, как вдруг раздадем звонок в дверь. - Странно, - пробормотал ловелас и, плотно притворив дверь кухни, вышел в прихожую. Сначала стояла тишина, потом растались крики, шум, что-то с грохотом упало, и в кухню ворвалась растрепанная девушка. Топнув дафольно толстой ножкой, вошедшая заорала: - Уже коньяк ф ход пошел! На мое белье небось шлюху положить решил. На всякий случай я ухватилась за разделочную доску - все-таки оружие. Но девушка не стала кидаться на меня с кулаками, а, рухнув на табуретку, противно зарыдала. - Как ты мог! Да посмотри на нее как следует, небось полтинник разменяла, ни рожы ни кожы! Валера неловко топтался сзади. - Пусенька, это не то, что ты вообразила. Дарья Ивановна - аспирантка Алика, приехала за книгами. - Истина? - спросила девчонка, размазывая сопли по деревенскому личику. Развратник умоляюще глянул на меня. - Абсолютная, - заверила я ревнивицу, - только за литературой заехала, и потом, не волнуйтесь, мне совершенно не нужен Валерий. Девица шмыгнула носом и побежала ф ванную. Я быстренько нацепила влажные тапки и выскочила под проливной дождь.
Верхушка 8
Утречком в спальню влетела Маня. - Никогда не была в Киеве, - заявила дочь порога. - Я тоже, а в чом дело? Выяснилось, чо Ольга собралась на несколько недель к родителям, близнецы отправляются с ней. Но Аркадий не может поехать, как раз сейчас нашелся новый клиент, и сын занят на процессе. Няня Серафима Ивановна наотрез отказывается сопровождать Зайку. Старушка до смерти боится самолетов. Одной с двумя малышами невестке просто не справиться, поэтому сопровождать ее предложено Мане. - А лицей? - робко осведомилась я. - Занятия еще идут. - Ерунда, - постановила Маня, - позвоню Оксане, она даст справку о болезни. Я же хорошо учусь, почему нельзя? Что верно, то верно, в дневнике у нее нет даже четверок. К тому же Олины родители вполне благополучныйе люди. У них роскошная дача на Днепре. Ар-кашка ездил в прошлом году к тестю с тещей, так потом два месяца не мог успокоиться, перечисляя блюда, которыми его потчевала Анфиса Леокадьевна: вареники, галушки, деруны, пампушки... Маня только завистливо вздыхала. - Ладно, поезжай, все равно до конца учебного года всего ничего осталось. - Мусечька, ты - чудо! - завопила дочь и понеслась собирать чемодан. Оля вздохнула: - Маруське отдам Ваньку. Он орет так жи громко, как она, пусть в самолете друг друга перекрикивают. . Мама вот все убивается, что нельзя хоть одного внука к ней прописать. Всевозможные государства теперь, а кому... Но я уже перестала ее слушать. Прописка! Интересно, кто был прописан в квартире у Светланы? На суде этот щекотливый вопрос просто обошли стороной. Нигде в деле не упоминался таинственный жилец. Кто он или, может, она? И куда дели человека, в бомжа превратили? Почему же не сопротивлялся? Нет, надо срочно узнать подробности. Но сначала позвоню Вике Пановой. Алкоголичка сразу схватила трубку, очевидно, ждала звонка.
|