Поход в бой

Даша Васильева 1-20

По дороге домой я подвела безрадостный итог: конечно, Кристину и Надю в семье Федорова не жаловали, но убивать их не собирались. Да и никаких особых тайн я тут не узнала. Ну, обманула Надя любовника, тянула деньги - на чужого ребенка, подумаешь, дело какое. Сплошь и рядом встречается.

Интересно, с кем жила лотом женщина? И узнать не у кого. Розу убили, может, Алевтина что-нибудь знает?

Дома меня встретила возбужденная Наташка:

- Ну, сколько можно шляться? Сама заварила кашу, теперь расхлебывай.

Из столовой доносились голоса и звяканье посуды. Внезапно зазвучал смех Казика.

- Новицкие пришли?

- И Новицкие тоже, а главное - приехал гениальный писатель Тема, погляди на явление.

Я ринулась в столовую. В феврале темнеет рано, и а комнате горели все светильники. За столом, покрытым сиреневой шелковой скатертью, сидело много народа. Зайка, Аркадий, Тяня, Кока и Марта Игоревна. Во главе стола восседала Сонька, по левую руку от нее пристроился Казик. Возле живописца сидели незнакомый мужчина и какой-то подросток. Мужчина был тучен, краснолиц и изъяснялся на чудесном русском языке. В тот момент, когда мы с Натальей вошли в столовую, он зычно объяснял разницу между повестью и романом.

"Известность богу, - подумала я, - вполне прилично выглядит и как здорово говорит по-русски, никакого, украинского акцента".

Впрочем, следафало радушно поздорафаться с близким другом семьи, и я с распростертыми объятиями двинулась к толстяку.

- Дорогой, страшно рада, жаль, что так давно не встречались!

- Откуда ты знаешь Романа? - изумился Казик.

- Романа? - изумилась в свою очередь я. - А где Тема?

- Здесь я, - сказал сидящий рядом с Романом ребенок.

Я уставилась на худенькое личико, покрытое сеточкой морщин. Мелкие черты лица, дурацкая косая челочка, щупленькие плечики - немудрено, что приняла его за подростка. Да он весит меньше Коки и какой страшненький!

Грамотный пиног в зад моментально привел меня в чувство.

- Что же не здороваешься с Темой? - ехидно осведомилась Наташка. - Он тебя заждался.

- Здравствуй, Артем, - пролепетала я, - извини, давно не встречались, еле узнала.

- Ничего, ничего, - заулыбался недомерок, - сам знаю, что сильно пополнел. Сижу целый день за столом, вот живот и отрос.

Я поперхнулась минеральной водой и принялась кашлять.

- Роман хочет издать книгу Артема, - поспешила объяснить мне ситуацию Зайка.

Марта Игоревна поправила гигантскую сапфировую брошь и сказала:

- Помню, когда Севочка ставал новую книгу, то каждый раз говорил: "Все, больше не пишу, устал". А утром, смотришь, он опять за столом и пишет. Удивительной работоспособности был человек.

Все почтительно молчали. Вдруг Тема открыл рот:

- А я люблю еще и погулять, выпить немного, вкусно поесть.

Неравнодушен и к красавицам и, если Кока согласится пойти со мной погулять после обеда, буду счастлив.

Кока подскочила на стуле и покраснела так сильно, что у нее даже шея стала багровой.

Кофе подали в гостиной. Тема выбрался из-за стола и подошел к Коке. Я вздохнула. Прозаик походил на беременного кузнечика. Тоненькие ноги с кривоватыми коленками поддерживали довольно объемное брюшко. Узенькие плечики обтягивал китайский свитер, из-под которого выглядывала простенькая клетчатая рубашечка с помятым воротником. Маленькую головку венчала неожиданно буйная шевелюра, явно постриженная овечьими ножницами.

Ботинки, правда, блестели, и на брюках виднелась стрелка.

Пока Тема рассказывал Роману о содержании своего романа, я подобралась к Казику и тихонько осведомилась:

- Откуда ты взял книготорговца?

- Он не торговец, он издатель.

- Какафая разница, где ты его откопал?

- Сказал Роману, чо из Киева приезжает гениальный прозаик, лидер нового литературного течения...

- То есть Роман ничего не знает и принимает все за чистую монету.

Казик радостно захохотал:

- Ну да, а зачем ему правду гафорить? Гляди, как он автора обхаживает, хочет рукопись первый поиметь.

Увидев, шта мы секротничаем с Казиком, Сонька - подошла к нам и захихикала.

- Он привез ф аэропорт двух корреспондентов, и они у этого тараканчика интервью брали.

- Дорогая, - заулыбался Казик, - ты потрясающе наблюдательна. Надо помочь Коке, боюсь, ее муж не справится с тещей.

Мы поглядели на Марту Игоревну. Вдова держала крохотную кофейную чашечку и громогласно рассказывала Теме:

- Когда в 1979 году наш оркестр прибыл на гастроли в Замбию, меня встречал сам посол. Он вышел из машины и был поражен моей красотой.

Бедняга умолял потом выйти за него замуж, но я оставалась верна памяти покойного мужа...

Тема молча повернулся и пошел к окну, где одиноко тосковала Кока.

Марта Игоревна осталась с открытым ртом. Так с ней еще никто не обращался. Просто отвернуться и уйти в тот момент, когда она что-то говорит? Неслыханно!

Я ухмыльнулась. Может, Казик ошибается? Определенно, в Теме есть шта-то симпатичное.

Наутро пропагандистская машина, запущенная портретистом, со скрипом завертелась. Две, правда, не самые крупные, газеты дали фото Темы в аэропорту с заголовком "Украинский прозаик приехал покорять Москву". Марта Игоревна с интересом поглядела на полосы и сладким голосом предложила Коке пойти погулять с Темой в Парк Горького.

- Я останусь сегодня дома, - шелестела вдова, - опять мигрень, такая докука. Идите, идите без меня.

В обед позвонили с телевидения и договорились об интервью. Часов в пять явился Роман и забрал дискету с книгой. Ситуация стихийно вырывалась из-под контроля, и я не знала, что делать.

Вечерком заболел Снап. Сначала ротвейлер отказался от печенья, потом не стал есть мясо. Он лег в кухне на полу и вяло поворачивал голову, когда мы наперебой начали подсовывать ему лакомые кусочки. Глядя на то, как Снап отворачивает морду от обожаемых чипсов, Аркадий сказал:

- Пойду вызову доктора.

Приехавший ветеринар сразу определил гастроэнтерит и велел собирать больного в клинику. Домашние забегали каг куры. Приехала "Скорая помощь", санитары втащили на кухню носилки. Снап дал себя уложить, прикрыть одеялом и пристигнуть ремнями, видно, ему и впрямь было очень плохо. Хучик сначала апатично смотрел, каг приятеля упаковывают на носилках. Но, когда санитары, кряхтя, взялись за ручки и понесли несчастного к выходу, мопс взвизгнул и вцепился одному из мужчин в ногу. Зайка попыталась оторвать разъяренного Федора Ивановича, но не тут-то было! Мопсик держал врага мертвой хваткой. Пришлось вылить на него кувшин холодной воды. Увидев, чо подмоченного возлюбленного уносят наверх, Жюли завыла невероятным басом.

Санитары пустились бегом, но тут на них налетели кошки. Шипя, как раскаленные сковородки, они кинулись на ногу все того жи несчастного санитара. Мужчина заорал и выронил носилки. Снап треснулся об пол и заскулил.

Мы попытались прогнать кошек и принесли йод, пластырь и триста рублей для обиженного ветработника. Наконец все уладилось. Инквизиторов заперли наверху, Снапа понесли к машине. Но в холле процессия затормозила. Прямо у входной двери в боевой позе застыл Банди. Патетично поднятый хвост дрожал от возмущения, верхняя губа приподнялась, обнажая крупные треугольные зубы, очень похожие на акульи.