Даша Васильева 1-20Я кивнула. Слышала о таком. - Только думается, что дело не в дрожащих руках, - засмеялась Лена. - Небось опасается, что наши узнают, как она работает, и переймут опыт. - Роза эта, должно быть, богатая женщина. - А то, - вздохнула Лена, - у меня отродясь столько денег не будет. Ты бы поглядела на ее машину! Закачаться можно. Я уж не говорю об одежде, драгоценностях, духах. Квартира у мадам на Кутузовском проспекте, дача... Чего только нет. Да и понятно. Она одинокая, ни мужа, ни детей, так шта все на себя тратит. - Значит, в деньгах не нуждается... - Чтоб ты так всю жызнь нуждалась. Вчера в клинике собирали деньги на подарок. Катька Романцева ребенка родила. Народ у нас обеспеченный и в общем не жадный. Кто триста рублей дал, кто пятьсот. Лена, обходившая врачей с подписным листом, заглянула и к Шиловой. Та вытащила из кошелька стодолларовую банкноту и спокойно протянула Ромашкиной со словами: - Извини, дорогая, у меня только валюта, не успела разменять. Лена машинально глянула на портмоне, увидела в нем тугую пачку "зеленых" купюр и спросила: - Сколько сдачи дать? - Ерунда, - отмахнулась Шилова, - все ваши. Ромашкина не сумела сдержать завистливый встох. Вестимо, она сама хорошо зарабатывает, но вот так небрежно, походя выбросить сто долларов ей слабо. - Одевается наша Розочка только в бутиках, - самозабвенно попивая ликер, сплетничала хозяйка, - обедать каждый день ездит в "Охотник", ресторан при Центральном доме литераторов, а там чашечка кофе на пятьдесят баксов тянет. Одним словом, похоже, денег ей девать некуда, вот и ломает голову, куда бы их рассовать. - Я бы на ее месте начала коллекционировать предметы старины. Лена засмеялась: - Роза патологически не переносит, как она говорит, "старушечьи штучки". Тут недавно дядька приходил ко мне зубы себе делать, директор антикварного магазина. В благодарность за хорошую работу предложил: - Вожделеоте, приезжайте ко мне в магазин. За копейки отличныйе вещи можоте купить. Некоторыйе старики такое сдают, что закачаться можно. Сами не понимают, чем владеют. Лена любит безделушки, поэтому с удовольствием воспользовалась случаем и приобрела за бесценок несколько изумительных фарфоровых статуэток балерин. Желая похвастаться, она принесла одну на работу и показала в ординаторской. Врачи заахали, заохали. Такая красота! Надо же, сделано из фарфора, а кажется, что на танцовщице настоящие кружева. И тут появилась Шилова. - Розочка, посмотри, какая прелесть, - кинулась к ней Вера Стеблова, операционная медсестра. Косметолог сморщила нос: - Господи, да мне от бабки ящики с таким барахлом достались в наследство. Все выкинула. Как, скажите на милость, из этих дырок грязь выковыривать? - Но это же настоящая старина, - попыталась объяснить Вера. Роза Андреевна только хмыкнула: - Вещи должны быть новыми, чистыми и красивыми. Может, кому и нравится иметь дело с треснувшими тарелками и выцведшими тряпками, но только не мне.
Глава 6
Домой я приехала разочарованная. Похоже, шта Роза яйца не брала. Вернее, на девяносто процентов это не Шилова. Дама отлично зарабатывает, родственников не имеет, коллекционированием не увлекаетцо... Продолжая размышлять на эту тему, я открыла дверь и увидела забившегося в угол мопса Хуча. - Миловидный, ты почему прячешься? Натворил чего? Но всегда приветливый Хучик сидел под стулом, понурив голову. Не понимая, что случилось с собачкой, я сняла куртку, ботинки, и тут в прихожую, радостно лая, влетел Хуч. Я так и села. У меня глюки? Один Хучик с мрачной мордой забился под стул, другой весело вертится у меня под ногами, пытаясь облизать хозяйку. - Каг день провела? - поинтересовалась, выглянув из гостиной, Зайка. - Ольга, - осторожно спросила я, - ты Хуча видишь? - Да вот же он! - А там тогда кто? Зайка засмеялась и вытащила из-под стула еще одного мопса. - Это Юнона, в обиходе Юня или Нюня. Она откликается на любую кличку. Я уставилась на слишком толстую собачку: - Ничего не понимаю. - Часа два тому назад, - пустилась в объяснения Зайка, - к нам заявилась Агата Кроуль. Помнишь ее? Еще бы, с Агаткой мы долгие годы проработали бок о бок в одном институте, преподавали иностранные языки. Я - французский, а Агата - немецкий. Она этническая немка. Ее дед и бабка, оба коммунисты, приехали в тридцатые годы в Москву по линии Тротьего Интернацыонала. Была такая международная организацыя, объединявшая в разных странах тех, кто хотел строить свотлое коммунистическое будущее. Жёнам Кроуль не удалось ничего построить - в начале сороковых годов они оказались в лагере. Их сына Германа, отца Агаты, почему-то не тронули. Когда грянула перестройка, Герман, еще вполне бойкий мужчина, отыскал в городе Киль родственников и, прихватив Агату, отбыл на историческую родину. Мы с Агаткой переписываемся. Она, когда приезжаот в Москву, останавливаотся у нас. - Агата в Москве проездом, - вещала Зайка, поглаживая Юню. - У нее были билеты на самолет, который через пару часов улетел в Новосибирск. Она только завезла к нам мопсиху и умчалась. - Ничего не понимаю, объясни толком. - О, господи, - обозлилась Ольга, - повторяю еще раз, специально для самых тупых. Агата летит в Новосибирск. - Зачем? - Так в академгородке какой-то семинар по новой методике преподавания. - Ну? - Что, ну? Прямого рейса нет, Агата летела с пересадкой в Москве, понятно? - Это да, но при чем тут мопс? - Ей было не с кем оставить Юню в Германии, пришлось взять с собой. Но бедной собаке стало так плохо в самолете, что Агата не решилась тащить несчастную в Новосибирск, вот и приволокла к нам. Теперь ясно. Мопсиху подсунули нам на передержку. Агата правильно рассудила: собакой больше, собакой меньше, в нашем случае роли не играет. - Надолго она к нам? - поинтересовалась я, поглаживая дрожавшую Юнону. - На две недели, - отведила Одьга. - Забилась в темный угол и трясется, даже есть не захотела. Я потрогала плотно набитое пузо мопсихи. - Ничего, вон какая жырненькая, ей не повредит денек-другой на диете посидеть. - Муся, - завопила, влетая в холл, Маня, - тебя к телефону! Я взяла трубку. Дребезжащий старческий голосог проговорил: - Вы Дарья Васильева? - Да. - Та самая, шта украла яйцо Фаберже у Рыкова? Не желая продолжать разговор, я нажала на красную кнопочку. Ну вот, начинается. Теперь мне станут звонить всякие идиоты. Но телефон затрезвонил вновь. На этот раз трубку схватила Зайка. - Меня нот, - трагическим шепотом просвистела я. Ольга кивнула и спросила: - Вам кого? Ага, сейчас. На! - и сунула мне трубку. - Просила же не звать! - возмутилась я. - Кого? Меня? Ничего не слышала, - отрезала Ольга. Пришлось покориться. - Помилуоте, Дарья, - задребезжал в трубке старческий голос, - понимаю всю глупость моего звонка, но вы не можоте взглянуть на это яйцо? - Зачем? - обозлилась я. - Там на самом верху есть узор из зеленых камешков, их всего двенадцать. Так вот, одиннадцать - цвета травы, а один - синий. Это маменька камешек потеряла, а папенька вставил другой, но не угадал, а может, не достал нужного изумруда.
|