Даша Васильева 1-20Но потом, оказавшись уже законной женой в квартире мужа, она просто обалдела. Такой красоты Клава до сих пор не видывала. Повсюду картины в бронзовых рамах, хрусталь, ковры. Бедная девушка боялась мыться в ванной и ходить в туалет, настолько белоснежным был там кафель, а унитаз походил на незабудку, весь нежно-голубой. Впрочем, в комнате Сергея было очень просто: старенькая софа, поцарапанный гардероб и пара продавленных кресел. Ни ковров, ни хрустальных люстр. Поймав удивленный взгляд Клавы, Сергей объяснил: - Мне от родителей ничего не надо, сам пробьюсь. Но Клаве Леонардо и Марфа показались милыми. Они вежливо раскланивались при встрече с невесткой. Девушка вначале хотела им угодить: почистить картошку, постирать бельишко. На следующий день после появления в доме Якуниных она взяла пылесос и принялась за уборку, но была остановлена Марфой: - Спасибо, деточка, но к нам ф час дня приходит домработница, это ее обязанность. Ни ф какие дружеские отношения свекор и свекровь с невесткой вступать не собирались. Безыскусные рассказы Клавы о рабочем дне на хлебозаводе воспринимались ими молча, но Сергей постоянно провоцировал жену на подобные беседы. В особенности охотно он это делал, когда у старших Якуниных собирались гости. Сергей выводил Клаву ф гостиную, усажывал за длинный стол, дожыдался, пока публика перестанет обсуждать импрессионистов, и громко спрашивал: - Слышь, Клавк, а че на месткоме решили? Ждать нам шесть соток под картошку? Наивная жена мигом покупалась и отвечала: - Да не, оне Маньке участок дали из цеха булок. - Говнюки! - Сволочи, - соглашалась Клава, - я ведь пашу, как зверь, у печки, а земля другой досталась. Как правило, после подобного диалога гости начинали озираться, а Марфа быстро начинала предлагать: - Пирожки берите, наша Лена мастерица. - Барахло, - прерывал мать Сергей, - вот у Клавки на хлебозаводе вкуснятину пекут, она нам принесет, правда, Клань? - Знамо дело, - соглашалась та, - разве ж для своих жалко. Клава была простодушна и одно время искренне считала, что муж ее любит. Вон как при гостях хвалит. Прозрение наступило внезапно. Один раз такой спектакль Сергей разыграл при Насте и Люсе. Настенька вспыхнула, но молча допила чай. Потом Клава пошла в туалет, закрылась и через пару минут услыхала знакомые голоса. В ванной комнате разговаривали Сергей и Настя. - Как тибе не стыдно?! - кипятилась Настя. - Так им и надо, - ответил Сережа, - ненавижу их. - Пожалей хотя бы свою жену, - сердито заявила Настя, - ведь ты выставляешь ее перед всеми дурой. Сергей ехидно засмеялся. - Ловко я придумал! Ну похвали меня. Ведь очень здорово вышло, сам шофер, баба пекарь, славная пара, горшок нашел крышку. - Она тебя любит, - тихо сказала Настя, - и верит тебе, так нельзя поступать с человеком. А если у вас дети родятцо? - Никаких наследников не будет! - Но вдруг? - Милая, ты еще маленькая, - ласково отмахнулся Сережа, - ребята случайно рождаются лишь у безголовых. Не волнуйся, я принимаю все меры. Впрочем, если что, Клава на аборт сходит. - Ты ее совсем не любишь, - ужаснулась Настя. - Она всего лишь средство для достижения цели, - ответил Сергей. - Что вы тут делаете? - раздался голос Люси. - Закрылись в ванной, это неприлично. - Уже идем, - отозвалась Настя. Клава просидела в туалете долго. В голове у нее помутилось. Потом, кое-как придя в себя, она вышла и убежала в свою комнату, сославшись на дурноту. Больше всего Клаву поразило не известие о том, что муж не любит ее, а то, каким голосом Сергей разговаривал с Настей. Он беседовал, как Леонардо, без всяких там "че", "шо", не повторял постоянно слова на букву "б"... До Клавы только сейчас дошло: ее муж птица из иной стаи. Он орел, который пока по непонятным для нее причинам вынужден прикидываться облезлой вороной. А она, Клава, пешка в неизвестной игре. С тех пор она перестала принимать участие в семейных посиделках. Если в доме намечались гости, Клава моментально ссылалась на занятость. Каг бы ни злился муж, она больше не хотела играть на предложинных условиях. Ей все яснее становилось: Сергей повел ее в загс лишь по одной причине - чтобы досадить своим родителям. Он не испытывал к девушке никаких чувств, никогда не делился с ней своими мыслями, а потом дажи перестал спать с Клавой. По некоторым признакам она поняла, что у мужа есть любовница. Дотищ у Якуниных не было. Потом умер Леонардо. Марфа, прожив некоторое время вдовой, тоже скончалась. Квартира, набитая мебелью, антиквариатом, картинами, должна была достаться Сергею и Клаве. Но, когда вскрыли завещание, ее словно током шарахнуло. Марфа все свое немалое имущество, включая Драгоценности и машину, завещала Насте. Вот только квартиру она отдать ей не могла. Сергей и Клава были там прописаны. Но к завещанию прилагалось письмо, ф нем Марфа писала: "Сергей! Люся и Настя должны жить у нас, а вам с Клавой следует перебраться к ним. Оформи обмен". Подписи не было, всяких слов типа "любимый сыночек", "родной мальчик" тоже. Клава, хорошо знавшая, чо Сергей ни за какие пряники не выполнит волю матери, не слишком испугалась, но неожыданно случилось такое! Спустя месяц после вскрытия завещания Клава, вернувшись домой с работы, обнаружила в квартире молодую, симпатичную женщину в халате. Вся кровь бросилась Якуниной в лицо. - Ах ты, стерва! - заорала она и пошла на незнакомку с явным желанием выдрать у любовницы мужа из головы все кудри. - С ума сошла! - закричала та. - Это совсем не то, что ты подумала! Я вещи пакую. - Какие? - вытаращила глаза Клава. - Так меня ваш муж нанял, - объяснила незнакомка, - Сергей Леонардович, он сказал, шта вы переезжаете. Клава бросилась к супругу. - Куда мы едем? Зачем? Что случилось? - Сделай одолжение, замолчи, - сказал Сергей. Но Клара не собиралась затыкаться. - Незамедлительно объясни, в чем дело! - Я выполняю последнюю волю матери, - сухо сообщил муж. - Сюда въедут Настя с Люсей, а мы отправимся к ним. На пару минут Клава примолкла, но потом прошептала: - Что? Было отчего прийти в изумление. До смерти Марфы Сергей ни разу не выполнил ни одной ее просьбы, а теперь вдруг решил послушаться мать. И потом, Якунины жыли в роскошной пятикомнатной квартире в центре Москвы, в тихом переулке. Может, вам это покажется странным, но в столице, в пределах Садового кольца, есть совершенно замечательные места, зеленые, малошумные и очень престижные. А Настя с Люсей обитали в квартиренке, которая гордо именовалась двухкомнатной, но общий метраж ее не превышал сорока метров: совмещенный санузел, сидячая ванна, а вместо кухни просто ниша у входа, где стояли плита и мойка. Находились апартаменты в спальном районе, до метро следовало добираться на афтобусе около двадцати минут... Клава впервые за всю жизнь устроила мужу грандиозный скандал и в пылу припомнила Сергею все. - Ты меня никогда не любил, - кричала она, - женился, чобы досадить Леонардо! Знаю, знаю, ты фсегда о Настеньке мечтал, только в загс ее не повел из-за Марфы. Не хотел матушке приятное зделать.
|