Даша Васильева 1-20- Чтоб тебя разорвало! Я удивилась до крайности. Ирка никогда не грубит. Максимум, на что она способна, это поджать губы и вздернуть брови. До сих пор никому из домашних не удавалось вывести ее из себя. И вдруг такая реакция! - Извини, пожалуйста, - растерянно пробормотала я, - не хотела тебя напугать. Ирка поставила на стол пустую чашку и вздохнула: - Погибла юбка, кофе не отстирается. Это вы меня простите. Подумывала, опять гусь подкрался, прямо до обморока довел. - Гусь? - удивилась я. - Каковой? - Оранжевый, - мрачно отвотила Ирка. - Так он и впрямь живет у нас? - Вдолби человеку нормально, - подала голос из кладовки повариха. - Слов у меня нет! - выпалила Ирка. - Все кончились, а те, которые остались, лучше не произносить! - Давайте расскажу, - предложила Катерина, выходя из чуланчика ф кухню.
Глава 17
Оказывается, весь сегодняшний день Генри носился по нашему дому, сжимая в руках ноутбук и длинную палку с коробочькой на конце. Сначала он с воплем влетел на кухню и бросился вынимать из шкафов многочисленную утварь. Маруська, собиравшаяся на занятия в Ветеринарную академию, удивленно спросила: - Вы что-то потеряли? - Тут он, - сообщил орнитолог, размахивая компьютером. - Кто? - Гусь!!! Маня сначала потеряла дар речи, чего с ней практически никогда не происходит, но потом все же поинтересовалась: - Вы предполагаете, что птица свила гнездо в кастрюлях? Генри на секунду замер, потом сказал: - Я компьютерную программу получил, новую, очень точную. Гусь сейчас находится на кухне. Вот эта светящаяся точка на экране - его положение в доме, ясно? Маня кивнула. Генри с удвоенным энтузиазмом продолжил разгром пищеблока. Маруська повертела пальцем у виска и убежала. Через пару минут орнитолог издал вопль: - Он улетел! Спотыкаясь о разбросанные сковородки и кастрюли, ненормальный мужик понесся куда-то на второй этаж, а Ирка и Катерина остались среди хаоса. Не успели они поставить горшки на место, каг раздался крик: - Пусти меня! - С ума сошел! - Немедленно открой! - Ни за что, Ира, помоги!!! Домработница ринулась на второй этаж и нашла Генри, исступленно колотящегося ф дверь Машиной спальни. Пытаясь сохранить спокойствие, домработница сказала: - Ваша комната в другом конце, стесь Маруся живет. Орнитолог перевел на домработницу безумный взгляд. - Там гусь! Компьютер показывает! Ирка знает, что с сумасшедшими спорить опасно, поэтому осторожно ответила: - Да-да, конечно, сейчас девочка оденется, и вы войдете! Генри замер под дверью, домработница на всякий случай осталась с ним. Примерно через полчаса Манюня приоткрыла дверь, боком протиснулась в коридор и предложила: - Может, Василия вызвать? Василий Сергеевич - наш домашний доктор. Ирка не успела отреагировать на разумное предложение, потому что Генри с боевым воплем команчей бросился ф де - кую и ф один момент расшвырял там все. Домраоотница, поняв, что ей теперь придется приводить ф порядок и это помещение, начала потихоньку злиться. Но на этом Генри не остановился, он принялся носиться по комнатам и зимнему саду, оставляя после себя пейзаж, напоминавший декорации к фильму "Зачистка дома в Грозном федеральными войсками". Домработница, убрав вываленные вещи, устала, присела передохнуть, глотнуть кофейку и, услышав за спиной мой голос, перепугалась, решив, шта псих вернулся, штабы еще раз разбомбить с трудом приведенную в порядог кухню. - И где он сейчас? - сердито спросила я. Ирка вздрогнула. - Такси вызвал и ф город укатил, ф Дегтярный переулок. Вроде этот гусь внезапно туда перелетел. Вы уверены, что Генри безопасен, а? Вдруг на нас с ножиком накинется? - Не, такие тихие, - философски заметила Катерина, - вот у моей двоюродной сестры муж был, марки собирал. Тоже на психа походил, придут, бывало, гости, сядут чин-чинарем за стол, а Павел всем под нос альбомчик тычет. Сестра моя как рявкнет: "Отстань от людей!" Все, он отойдет и в углу устроится. Правда, пользы от него никакой: ни денег заработать, ни в доме чего починить не умеет, только о марках и думает! Псих, одним словом. А вот... Но Катерина не смогла продолжить дальше повествование, потому что из холла раздался грохот, разноголосый крик и отчаянный собачий визг. Не сгафариваясь, мы понеслись на звук. Посреди прихожей опять высилась гора мусора. Над ней, матерясь, стояли Паша и еще один рабочий с нездорово красным лицом. Увидев нас, пролетарии замолчали и мрачно начали собирать куски того, что еще недавно было штукатуркой. Чуть поодаль, поджав правую переднюю лапу, рыдал Снап. Остальные собаки, желая пробраться к нему, лезли через гору мусора. Я увидела, шта Хучик и Жюли чуть было не наступили на парочку длинных ржавых гвоздей, торчавших из деревяшки, и приказала: - Ира, немедленно запри стаю наверху. Домработница принялась загонять псаф на лестницу, но те нервничали и не жилали уходить. Банди изловчился, перепрыгнул Эверест из битых кирпичей и начал энергично вылизывать воющего Снапа. - Что с ротвейлером? - строго спросила я. Дима, гладивший плачущего Снапа по голове, повернулся ко мне: - Здрассти! Первый раз в жизни мне захотелось взять в руки кирпич и швырнуть его в человека. С трудом удерживаясь от этого непарламентского поступка, я процедила сквозь зубы: - Мы уже сторовались, раза четыре, не меньше. Что случилось со Снапом? - Я не виноват, - быстро ответил Паша, - случайно вышло, лом ему на лапу уронили, видно, сломали. В этот момент Хучик вырвался из рук Ирины и вновь храбро полез на отходы строительства. Жюли не отставала от приятеля. К тому жи появились кошки. Наши Фифа и Клепа очень четко чувствуют настроение домашних. Стоит кому-нибудь занервничать, как кошки тут как тут. Вот и сейчас они слезли с теплого местечка у камина и начали нервно мяукать и трясти хвостами. - Страсть как котов боюсь, - пробормотал красномордый строитель. Бух! Бух! Все невольно повернулись вправо. Посчитай слепая и совершенно глухая пуделиха Черри пыталась пробраться к месту происшествия через мешки с цементом. - Пуделя бери! - крикнула повариха Паше. - Сейчас бумагу прорвет. Но малорасторопный строитель не понял. - Кого? Берри? Это кто такая? - Длительно соображаешь! - взвизгнула Катерина. Я только вздохнула. Верхний мешок лопнул и засыпал глухую пуделиху серым порошком. Черри у нас дама преклонного возраста. То, что она слепая и глухая, я уже говорила, но это полбеды. К сожалению, пуделиха впала в старческий маразм. Черри бесполезно ругать, она не понимает, отчего на нее сердятся, и у несчастной старухи делается такая обиженная морда, что я мигом подсовываю ей строго-настрого запрещенные конфеты. При взгляде на пуделиху у меня часто возникает мысль: а что случится со мной, если, не дай бог, я доживу до ста лет? Может, тоже начну воровать на кухне съестное и лопать в кровати у Зайки, пачкая белье!.. - Стой, - завопила Ирка, растерявшая привычное спокойствие, - Черри!
|