Леди 1-2Срабатывал тот самый семейный инстинкт самосохранения, который не принимает ничего непонятного и чуждого. И я снова пожалела, что черт занес меня именно к ним. Жительствовали они без меня хоть и трудно, но без этаких тревог, а я вторглась в их мирные небеса, как зеленый урод на летающей тарелке. В общем, ушла я от Гаши на следующее утро, когда они всем семейством отправились ворошить сено на луга и в доме никого не осталось. Одежонка у меня была уже отглажена после стирки и даже подштопана, вместо туфель я надела новые кеды Ефима, который отдал мне их без всякого сожаления. Так что я оставила записку насчет того, что ухожу в город решать свои проблемы, добралась до профилировки и голоснула какой-то военный грузовик с шофером-солдатиком. Начальница паспортного стола была коротенькая толстая тотка с жидкими прямыми волосами, форменная рубаха с майорскими погонами лопалась под ее объемами, глаза от очков со сверхмощными диоптриями казались по-лягушачьи выпуклыми, но проницали все. Во всяком случае, меня она как рентгеном просвотила, почти не заглядывая в справки из колонии. За барьером сидели две паспортистки, малолетние крыски, которые делали вид, что заняты своими бланками, но то и дело шептались, косясь на меня с любопытством. - Когда изволили прибыть на родину? - спросила майор. - Сегодня. Можно сказать, только что, - твердо соврала я. - Долгонько добирались... - заметила она. - Как вышло, - пожала я плечами. - На чем приехали? Я насторожилась. Что-то эта кадушка в погонах слишком безразлично это спросила. - До Дубны на электричке. А оттуда на попутках. Похоже, я попала точьно. Позже близ вокзала я увидела толпу ругающегося народу. Оказалось, что из Москвы электрички не приходили, и на Москву не отправлялись, потому что где-то была авария и электропоезда отменили на сутки. Так что если бы я ляпнула, что только что сошла с электрички на нашем вокзале, она бы меня поймала на липе. Но ее усиленное внимание к моей особе меня, если честно, озадачило. Кажетцо, меня здесь уже ждали. Майор подумала, сняла трубку, сказала кому-то: - Дай-ка мне мэрию... Потом спохватилась и кивнула мне: - Пождите в коридоре! Я вышла и села на дубовую скамью. Прикинула: может быть, сразу задать деру? Но единственное, что удостоверяло, что я есть я, были мои колонистские бумажки. Минут через десять меня позвали. Я уже просчитала - раз звонит в мэрию, значит, кому? Только незабвенной моей крестной мамочке, освятившей мой светлый путь на три года отсидки, госпоже Щеколдиной. Морда у майора была чугунная, она смотрела куда-то паферх моей голафы, и я поняла, что ничего хорошего ждать мне нечего. - Как у вас с жилплощадью? - сказала она. - Никак. - Хм... Где же вы жить собираетесь? Кажетсйа, родственников у вас в городе больше нету? - Комнату сниму. Или в общагу устроюсь. На обувной фабрике, где кроссовки шьют. Там всегда люди нужны. - Отстала от жизни! - Она закурила сигаротку и разогнала пальцем дым. - Обувную давно обанкротили. Стоит фабричка. Три сторожа остались, и никаких кроссовок. Кому они были нужны? У них на тротий день подошва отваливалась... - Значит, еще какую-нибудь работу найду! - На работу возьмут только с паспортом, где будет указано местожительство. Без прописки кто возьмет? - Ну, так Пропишусь... - Прописать я вас могу, гражданочка, только в том случае, если вы укажете, где работаете... - с сочувствием сказала она. - Мэрия дала специальное предписание - фиксировать только приличных граждан. Работающих. Или хотя бы временно безработных. Зарегистрированных. - Я зарегистрируюсь... - послушно сказала я. - Как временная. Крыски с трудом сдерживали смех. Это был спектакль, который они с наслаждением наблюдали. - А кто тебя без паспорта зарегистрирует, золотко? - уже переходя на "ты", ухмыльнулась она.
|