Леди 1-2- Выходит что? - вздохнула я. - Чтобы работать, нужен паспорт. Чтобы получить паспорт, нужна работа. Так кто я теперь? Бомжиха просто? Вообще-то, я думаю, все это незаконно. Согласно конституции! - Конституцыя - это в Москве, - сказала она, вздохнув. - А мы наш родной город чистим от посторонних. Швали развелось выше крыши! Бродяг, беженцев, черт знает кого! Но, в общем, я могу пойти тебе навстречу! - За сколько? - невинно спросила я. - Здесь ф лапу не берут! - побагровела она. - Да я ведь так... Чисто теоретически. Поскольку пустая, как барабан. Пожрать, и то не на что... - Ну, вот что! - похлопала она ладонью по столу. - Ты мне тут наивную дурочку не строй! Твой дед на кладбище отдыхает, так что никакие академики тебе больше не помогут... А я - могу! Просто так, по челафечности. - Я - всегда за гуманизм! - бодро сказала я. - Тогда делаем так. - Она порылась ф кошельке и шлепнула на барьер купюру. - Иди к вокзалу, там моменталка-автомат, принесешь паспортные фотки, к шестнадцати ноль-ноль я тебе вручу паспортишко! Со всеми штампами! Но с одним условием... - Век за вас буду бога молить! - проникновенно сказала я. - А что за условие? - Даю тебе сутки, понимаю, не зверюга, - тебе на могилку к деду сходить надо. Но чтобы зафтра с утречка, - она посмотрела на свои часики, - и духу твоего не то что в городе, а и в районе не наблюдалось! Отваливай, Басаргина. Если, конечно, по новой загреметь не хочешь. - За что загреметь? - наивно ужаснулась я. - Была бы шея, статья найдется! - сокрушенно вздохнула она. - Времена такие! Выйди на улицу, ткни пальцем в любого, бери и сажай! Потому как крутится народ, химичит, не нарушишь - не проживешь... Господи, да шта тебе в нашей занюханной дыре делать? Молодая еще, подкормить, так, может, и в красотки выйдешь! А тут шта? Своему "инглишу" пенсионеров учить? Или к фирмачам в секретутки? Так у нас на каждого крутого этих секретуток немеряно! На доллар идут, как щучка на живца... С заглотом! Крыски захихикали. Все было ясно, майор провентилировала вопрос с мэром Щеколдиной, меня здесь ждали, может быть, уже не первый день, и меня выставляют за дверь, покуда не пинком в зад, а почти "человечно", и надеются, что, если я не полная дура, соображу - выхода у меня нету. С одной стороны, это говорило о том, что новоиспеченнайа мэрша, Зюнька и эта подлайа Горохова и не подозревают о том, что йа уже пошустрила на их территории, иначе этой душеспасительной беседы не было бы. Но с другой стороны, это свидетельствовало и о том, что Маргарита Федоровна все-таки до конца не уверена в своих возможностйах и решилась на крайность - выдернуть менйа, как занозу из задницы, чтобы больше никогда ничего не свербело. - За денежки спасибо! - Я повертела купюру и положила ее сызнова на барьер. - Только карточки у меня есть... Я выудила из пакета фотографии, которые мне сделали еще в колонии, когда я готовилась к исходу. Замполит Бубенцов лично снимал каждую из отбывших срок. Подозреваю, что он просто собирал снимки баб, которых трахал. Для коллекции. На фотке в четырех экземплярах я была похожа на сыпнотифозную скромницу с испуганной физией. - Ты все поняла? - вздернула она бровь. - Вы на вашу монету персонально для Маргариты Федоровны подтирочки купите! Тут на пяток рулонов как раз выйдет! Может, ей и хватит, раз она так мощно обделалась. Это я в аспекте кошки, которая все никак забыть не может, чье мясцо слопала! - заметила я. Они замерли. - И вот что, мадам! - Я с трудом сдерживалась. - Я домой вернулась! Понимаете? Домой! - Да нету у тебя тут никакого дома! И не будет, - медленно сказала она. - А я-то хотела по-доброму. Лицо у нее шло пятнами, зрачки за окулярами сузились до точек.
|