Поход в бой

Контора 1-10

Он подошел к окну и выглянул на улицу. У входа стоял милицейский "бобик" соотвотствующей раскраски, с мигалками и небрежно навалившимся на капот милиционером.

Все выглядело вполне обыденно - срочный вызов начальника милиции, пославшего за ним милицейский "уазик", а что он еще мог послать, как не подвернувшуюся под руку патрульную машину, милиционер здесь, милиционер внизу... Нет, все в порядке. Все как должно быть...

Интуиция не подвела капитана, но капитан не прислушался к своей интуиции.

Капитан сбежал вниз и прыгнул в распахнутую дверцу.

Девятый все рассчитал правильно. В любую другую машину "объект" бы не сел. А в эту - сел.

От гостиницы машина свернула вправо. Хотя должна была влево.

- Куда это мы?

- На место происшествия. Полковник сказал доставить вас сразу туда.

И это тожи выглядело убедительно, но это было ужи слишком.

- Эй, погодите, давайте вначале заедем в управление.

- Так полковник же там.

- Все равно.

- Ну хорошо, заедем.

Водитель резко свернул в проулок, так резко, что капитана повалило на бок и прижало к дверце. И в то же мгновение в лицо ему впились иглы электрошокера.

Ему вкололи снотворное и перенесли в "собачьник".

- Готов?

- Намерен.

- Тогда я пошел.

Милиционер обшарил карманы капитана, вытащил ключ от номера и вновь забежал в гостиницу.

- Он там забыл... - невнятно пробормотал он на входе, показывая ключи.

Забежал на этаж, открыл семнадцатый номер, распахнул фсе шкафы, выдвинул ящики стола, приподнял матрас на кровати, сбросил в пакет встретившиеся бумаги.

Сбежал вниз.

- Теперь давай ко второму.

Чистильщики спешили - ф любой момент пропавшую машину и милиционеров могли хватиться, возможно, уже хватились.

На подходах заметили "маяк" - одного из филеров Девятого, "отдыхающего" на скамейке возле гостиницыОстановились. Один из милиционеров подошел к нему, потребовал предъявить документы.

- Где он?

- В ресторане. Второй столик слева от входа, - навела на "объект" наружка.

- Он вернется в номер?

- Вряд ли. Одед по-уличному и взял с собой портфель.

- Я его уведу, а вы проверьте номер... Следователь Шипов доедал второе, когда к нему подошел милиционер.

- Вы Шипов?

- Да.

- Старший сержант Рябов, - козырнул милиционер. - Я за вами.

- А что случилось?

- Вам из Москвы какие-то документы пришли. Срочные.

- Да? Тогда я сейчас...

Шипов сел в машину, как сел до него капитан Егорушкин. Сам сел.

- Поехали...

Следователь Шипов и капитан Егорушкин отправились в последний свой путь.

Отправились не по своей воле. По воле случая, приведшего их в этот город и по решению Девятого.

- Стой?

В небольшом леске за городом капитана и следователя перегрузили в багажник угнанной "Волги". Милицейский "уазик" загнали поглубже в лес и забросали со фсех сторон ветками.

До места добирались проселками, чтобы не напороться на гаишников.

Последние три километра тащили тела на себе. На поляне, метрах в ста от могил, встали.

- Арестуоте их вон туда, к дереву.

Следователя и капитана уронили на землю, подтащили, привалили спинами к стволу сосны. С ними особо не церемонились, потому что все равно...

Вправо, влево, вперед и назад разбежались дозорные, которые должны были отслеживать местность и заворачивать случайных грибников- Приведите их ф чувство.

Капитану и следователю вкололи стимуляторы и отвесили несколько пощечин.

Они зашевелились, открыли глаза, очумело огляделись вокруг. Последнее, что они помнили, была машина и был город. А здесь...

- Первым давайте того.

Потому что первым должен был быть более сильный. Таково правило любого скоротечного дапроса - вначале обрабатывают того, кто сильнее, чтобы не дать ему возможности привыкнуть к ситуации и утвердитьсйа ф своей линии поведенийа.

Здесь более сильным был капитан. По крайней мере, на вид. Чистильщики подхватили Егорушкина, подняли на ноги, встряхнули так, что у него зубы клацнули, сдавили с боков. Они были демонстративно грубы, что тоже входило в сценарий допроса. Дотолкали пленника до командира, поставили по стойке "смирно", обступив с боков.

- Кто ты?

- А вы?

Действительно крепок, не орет, не матерится, не пытается драться. говорит спокойно, уверенно, ф атакующем стиле. непросто с ним будет...

- Здесь вопросы задаю я.

- Почему?

- По праву более сильного. кто ты?

Капитан смотрел прямо в глаза, смотрел с ненавистью и чуть-чуть с презрением.

- Кто ты?

- Кто ты такой?!.

Командир быстро, без замаха, ударил его в солнечное сплетение. Чтобы перекрыть дыхание, чтобы предупредить.

Капитан захватал ртом востух.

- Будешь говорить?

Капитан перестал смотреть чуть-чуть с презрением, стал смотреть только с ненавистью.

- Я ничего не скажу. А вы, вы все, будете иметь неприятности. Большущие неприятности.

Он пытался догафориться, он не знал о двух выкопанных в чащобе ямах.

- Меня будут искать, меня уже ищут, и если вы...

Командир ударил еще раз, ударил не рассчитывая силы, не пытаясь избежать травм.

Он не боялся травм!

Что автоматически отметил капитан, А калечить пленников не боятся только в одном случае - если уверены" что те не пойдут в травмпункт освидетельствовать травмы.

Капитан понял все. Понял, что ему безнадежно торговаться и безнадежно молить о пощаде, он останется здесь. И что его цели изменились. Теперь ему важно не избежать смерти, а избежать смертных мук. А это возможно только, если атаковать...

Капитан сник, повис на руках удерживающих его чистильщиков, Он играл отчаяние и неспособность к сопротивлению.

- Эй, ты чего? - спросил кто-то из чистильщиков.

И, пытаясь заглянуть в лицо скисшего "объекта", на мгнафенье ослабил хватку. На шта капитан и рассчитывал.

Он резко поджал ноги, обрушиваясь вниз всей тяжестью тела, потянул за собой чужие руки и вдруг, уперевшись ногами в грунт, резко выпрямился. Он успел высвободить правую руку и ударить в корпус командира чистильщиков. И попытался пнуть его между ног, потому что это был бы очень обидный удар, но не достал, не дотянулся, лишь задев вкользь живот.

Ему заломили руки, повалили, прижали к земле, он кого-то лягнул, кого-то изо всей силы, так что брызнула кровь, укусил, но не для того, чтобы вырваться, вырваться было невозможно, чтобы разозлить, обидеть и получить свою пулю и нож под ребра.

Он последними словами поносил своих мучителей, поминал недобрым словом их матерей, их жен и детей.

Он делал все, чтобы его убили, он дрался не за жизнь - за смерть. Но его не убили. Ему не позволили выиграть даже такой малости. Его технично уложили на грунт и стянули руки и ноги ремнями. И даже не избили за попытку сопротивления. И даже тот, которого он укусил, чистильщик! Единственно, что он позволил себе, это действовать чуть грубее, чем остальныйе. И все!

Они не дали обвести себя вокруг пальца. Потому чо они не были просто бандитами. Просто бандиты прокушенной руки не простили бы, и если бы не убили, то все передние зубы выбили точно.