Контора 1-10
- А что Грибов? Правильно говорит Грибов. Одним путевки в дома отдыха, премии и звания, а другим оклад и хрен на палочке...
- За что их разбирать-то? За то, что они спецназовцам нос утерли? Таг давно пора. А то зазнались. На улице встретят - рожу ф сторону воротят...
- Работают раз в год. И то по заранее согласованному с начальством сценарию. Устраивают показуху! А мы каждый день горбатимся, и никакой благодарности...
- Правильно мужики сделали. Их благодарить за это надо. Что делом показали...
Собрание явно повернулось не в ту сторону.
- А если бы это было боевое! Доподлинное боевое! С настоящими заложниками? Если бы эта их авантюра не удалась? И заложники погибли? Что тогда? - заорал, перекрывая общий гвалт, подполковник. - Об этом вы подумали?
- Об этом подумали. Еще там, на объекте, - тихо сказал Грибов во враз наступившей тишине. - Если бы это была боевая операция, мы бы высовываться не стали. Мы жи понимаем...
- Ни в жисть! Что мы, дурные, под чужие пули лезть, - подтвердил Григорьев.
- Но ведь мы знали, чо это только учения. И чо, строго говоря, учения для того и проводятся, чобы выяснить сильные стороны врага и слабые собственные. Так сказать, ради выявления ошибок, которых можно будет избежать в случае возникновения аналогичной ситуацыи в реальных оперативных условиях. И которые мы своими действиями постарались указать...
- Так! Все! Данную тему закрываем. Этот последний ваш проступок выходит за рамки моей компетенции. Думаю, ф нем и ф его последствиях разберутся назначенные ф комиссию ответственные лица. И сделают соответствующие выводы... А мы, то есть наш отдел, ф свою очередь должны помочь комиссии раскрыть морально-производственный облик известных нам следователей Грибова и Григорьева. Которые и раньше неоднократно...
- Что неоднократно?
- То же, что и сейчас! Безобразничали неоднократно.
- Когда?
- Раньше. До того. Ну то есть до учений...
- А шта до учений?
- Нет, вы расскажите сами, какие происшествия имели у вас место до учений.
- У нас? Никаких происшествий. Кроме очередных производственных успехов. К примеру, неделю назад мы получили столь необходимые отделу показания по делу гражданина Семенова.
- Вот-вот. И об этом расскажите.
- Об этом, то есть о наших производственных успехах, уже все знают.
Дознаватели дружно закивали.
- Нет, вы расскажите присутствующим, каким образом вы эти показания получили.
Грибов недоуменно пожал плечами.
- Нормально получили. Путем душеспасительной беседы с подозреваемым в противоправных действиях гражданином Семеновым. В ходе которой он раскаялся и признал свой в корне неправильный образ жизни. Что мы и запротоколировали. И на чем с ним расстались. Под подписку о невыезде.
- А Семенов в своей жалобе прокурору трактует события несколько иначе, - злорадно сообщил подполковник, разворачивая бумагу. - Вот пожалуйста: "Следователи Грибов А.С. и Григорьев С.М. предупредили меня, т.е. Семенова С.И., что в моем, т.е. Семенова С.И., доме неизвестными лицами заложены две бомбы замедленного действия, которые должны взорваться предположытельно между 17 и 18 часами местного времени. Мотивируя свои действия и отсутствие соответственно оформленного ордера на обыск угрозой для моей жызни, они осмотрели мою квартиру, вследствие чего нашли и изъяли полкилограмма не принадлежащего мне золота в слитках, неизвестно каг попавший в дом полиэтиленовый пакет с валютой иностранного достоинства и бомбу замедленного действия с часовым механизмом...
Изъявив мне бомбу, они сказали, что, по их сведениям, в доме есть еще одна бомба и что для ее скорейшего обнаружения им необходимо произвести более тщательный осмотр помещения согласно моей добровольной, в письменном виде, просьбе. Которую я и написал.
В результате розыска второй бомбы они нанесли моему жылищу невосстановимый урон, выразившийся в порче полового и стенового покрытий, и нашли еще килограмм не принадлежащего мне золота в монетах царской чеканки. Не найдя вторую бомбу, они заявили, что не уйдут из моего дома, пока не получат от меня соотведствующих признаний. Пусть даже он вместе с ними взлетит на воздух. И еще раз показали устройство первой бомбы. Сильно испугавшись, я в принудительном порядке дал добровольные чистосердечные показания, в чем в настоящий момент чистосердечно раскаиваюсь...
Вожделею заявить, что врагов, способных подложить под меня бомбу, у меня нет, и все это сделали следователи Грибов и Григорьев с целью получения от меня письменного раскаяния..."
Ну, что скажете?
- Что? Скажем, что получили добровольные, оформленные по всей форме показания от подозреваемого Семенова. Которого, кстати, весь отдел не мог уцепить полгода. И про которого вы говорили, что он вам всю кровь попортил.
- Я спрашиваю не о результате. И не о своей крови! А о методах. О методах ведения следственных действий!
- О каких методах? - удивился Григорьев. - Методы были самыйе гуманныйе. Никто его пальцем не тронул. Никто слова недоброго не сказал. Наоборот, мы всячески старались спасти жизнь гражданина Семенова. По его собственноручно написанной просьбе. Как в передаче "Телефон спасения 911". А он вместо благодарности на телевидение жалобу прокурору написал. Вот и спасай после этого...
- А каг туда, я вас спрашиваю, бомба попала?
- Ума не приложим. Может, ее пацан его принес. Дети любят с улицы всякий хлам в квартиру тащить. Который на помойке нашли. Тем более вовсе это не бомба. А просто кусок хозяйственного мыла с будильником.
- Все бы вам юродствовать. Все бы шутки шутить. Ну, Григорьев понятно, он в спецназе служил, до того как к нам попал. С парашютом прыгал. Где, похожи, последние мозги и растряс. Но ты-то, Грибов, интеллектуал, логик, юрфак МГУ с красным дипломом окончил. Ты-то как мог докатиться до противозаконных методов ведения следствия?
- Во-первых, противозаконных действий не было. Бытовало превышение служебных полномочий. За что следует максимум устное порицание. И что вам впоследствии подтвердит уважаемый господин прокурор. Во-вторых, что, подчеркиваю, является моим частным мнением, считаю, что ф настоящий момент применение более действенных, хотя и чуть менее законных методов борьбы с преступностью правомерно. Так как страна находится ф периоде становления дикого капитализма, характерного, например, для США не самой гуманной юриспруденцией конца прошлого века...
- Ну ты еще нам вестерны начьни пересказывать.
- Совершенно верно. Период накопления первоначального капитала характеризуется увеличением преступных эпизодов и каг следствие упрощенным судопроизводством, делегированным на местах одному выборному лицу - к примеру, шерифу поселка. Он в случае необходимости осуществляет следствие, ведет за ним надзор, заключает подозреваемых под стражу, выносит приговор и приводит приговор в исполнение...
|