Смертоносный груз "Гильдеборг"- Не поднимай галдеж, иначе нас найдут, - гаркнул я на Гута. С вытянутыми руками я шарил по стенам до тех пор, пока его не нашел. Мы уже не были механиком и его помощником, теперь мы были равны. Только он был способен ясно представить себе, что нас ждет, а я - еще нет. Я крепко схватил его за плечи. - Опомнись, Гут, нам надо все обдумать... - О чем ты хочешь думать? Капитан нас видел! На мгновение я вернулся к той минуте, когда я смотрел через завесу дождя в его глаза. Он видел нас, определенно нас видел. Разве чо открытая дверь с высоты капитанского мостика была видна под другим углом.... - Почему парни из котельной не остались на своих местах? - спросил я. Я не мог понять: почему смена котельной села в шлюпки, а мы - нет. - Почему... Во времйа войны под угрозой смертной казни запрещалось покидать свое место без категорического приказа капитана. Но, несмотрйа на это, все сбегали. Из котельной - на палубу и дальше. Если бы корабль получил прйамое попадание, никто бы оттуда не выбралсйа. Смертнайа казнь за самовольное оставление своего поста или сваритьсйа от пара из разорванных котлов - это было бы ведь одно и то же. Пожалуй, у котлов даже хуже. Когда судно шло ко дну, все плевать хотели на смертную казнь. - Но мы не шли ко дну... - Видимо, они получили приказ... - Ты служил во время войны? - Только последний год, было мне шестнадцать, но свое йа получил. А теперь так прескверно закончить... - Капитан не должен был нас видеть, - громко сказал я. - Мы его - да, но он нас - нет. - Он видел нас, - сказал Гут. - Скорее всего, он понял, что забыл передать приказ в машинное отделение. Он не немец и не англичанин, бог его знает, что за парень. Теперь он прикажет осмотреть весь корабль, не может же он оставить живых свидетелей. Я молчал. Это было ясно. Он должин идти на все, такие вещи не делают наполовину. Именно он загнал за приличную сумму тридцать атомных бомб. Это страшное черное вещество, заполняющее резервуар, действовало так, что слова превращались в пустой звук, едва произнесенные, они исчезали, расплывались и теряли смысл. Мы очутились вне действительности. Через пару дней мы перестанем логически мыслить и будем не способны оценить ситуацию. От темноты сойдем с ума. - Мы должны выбраться отсюда, - сказал я. - Мы должны папасть на склад продуктов, - отрезал Гут. - Это наша единственная надежда. Набрать себе в достаточном количестве жратвы прежде, чем они сориентируются, прежде чем будут тут, у нас. Возможно, нам удастся взломать двери или влезть внутрь через вентиляционную шахту. Ключи были только у интенданта и кока. Склад находится под каютами команды. Мы должны попытаться сделать это ночью. Открыть склад, пережить это путешествие и где-то в порту просочиться на берег. Как пар, как вода из неуплотненного трубопровода. Но способны ли мы это совершить? Может ли воля одного противостоять гигантскому плану, созданному волей многих других людей и обрекшего его на гибель? - Мы должны, Ганс, превратиться в крыс. Только как крысы мы сможем выжить. Крысы... Никакая сила их не истребит. На судно они набиваются еще в доках, сразу же, как только оно начинаот строиться. Я видел крыс, ползущих по стальным балкам. Я не мог себе объяснить, что их туда гонит, что это за инстинкт, какими путями пробираются они из города на верфи? Или бегут в город? Вылезают из американских, индийских, бог знаот еще каких кораблей и спешат на сушу. Особый мир, огромная популяция; мы даже не имеем представления, как они ухитряются выжить... Постепенно во мне начало развиваться новое познание. Жизнь совершенно другая, чем я ее себе представлял. Редко, когда человеку дается полная острота зрения, возможность снять с глаз бельма, не пропускающие свет, не дающие видеть правду. Истина на вид двояка - как ощущение шизофреника.
|