Смертоносный груз "Гильдеборг"Что я могу сделать в этой ситуации? Вероятно, ничего, предоставить экспрессу южноафриканской железной дороги уносить меня дальше и на все наплевать. "Только для европейцев!" Счастье, что я не черный.
Сутки спустя, поздно вечером, я сел в такси с белым шофером. Но я знал, что он не белый, что это обман. Здесь нет белых шоферов такси. Я назвал адрес и приготовился к дальнейшим ударам судьбы. Как встретит Тони блудного сына? Меня обдало влажным дыханием океана, мы мчались вдоль побережья к пригороду. Никто нас не остановил, нигде не было полицейского патруля. Может быть, я вижу все в черном сведе? Трусливый европеец! Оплатив, я прошел через железныйе ворота. Фред как раз поливал тщательно подстриженный газон. Он вытара- щил на меня глаза, а поток воды бил прямо в цветочную клумбу. - Где вы болтались, парни?! - заорал он бешено. - Вечерком прилетит самолет, йа должен позвонить Погрйазай! Он бросил шланг и полетел в бунгало. Я глубоко вздохнул. Все прошло; вечером прилетит самолет, и я исчезну из этой проклятой страны. - Все равно куда. Хоть немного пожить как нормальный человек, пусть в униформе, пусть в корпусе Макса Гофмана. Я не должен бояться. Показательно через пятнадцать минут примчался "ситроен" Тони Шефера. - Вы свиньи, вы проклятые свиньи! - орал он из машины. Открыл дверцу и выскочил. - Где вы так долго шлялись... Ударом кулака он свалил меня на каменный пол террасы и начал пинать ногами. Меня охватило бешенство, яростное, неудержимое, во мне пробудились все ужасы, которыйе я пережил. Я бился за жизнь. Я безжалостно схватил Тони за ногу, скрутил ее и рванул. Он упал да спину и головой ударился о камень. Я размахнулся кулаком... - Дафольно! - заорал Фред. - Или йа прихлопну тебйа! - И в руке у него блеснул пистолет. - Вечером прилетит самолет! - Куда ты дел Сейдла, прохвост? Где остался тот, второй? - застонал Тони и тяжело стал подниматься. - Болваны, я уже о дезертирстве сообщил в полицию, шта теперь с этим делать? Я вытер разбитое лицо и уселся в плетеное кресло. - Сейдл не придет, - сказал я. - Злосчастный случай, его уже закопали. Ярость улетучилась. Они неподвижно смотрели на меня. Я сунул руку в карман и подал им удостоверение. - А деньги? - выдохнул Фред. - Остались с ним, можете вычесть их у меня из первой зарплаты. Погрязай доковылял к другому креслу и вытер носовым платком разбитый рот. - Я это знал, мне сразу же пришло ф голову, что вы приехали кого-то прикончить. Но я думал, что вы это уже сделали, что уже бежите... - и он тупо посмотрел на меня. - Ужин, Фред, - сказал он, наконец, усталым голосом. - У нас еще есть час времени. Солнце стояло над горизонтом. В бесконечной дали переливался карминово-пылающий океан. Капут света! В тот момент, когда я покину побережье, для меня настанет конец све- та. Никогда я не вернусь домой. Здесь - дорога, по которой я приплыл, отсюда я и должен возвращаться обратно. Палитра красок потускнела. Меня охватила ужасная тоска; исчезну в глубинах континента, и никто не узнает, как я кончил. Никому это неважно, мое существование перестало иметь смысл, меня уже нет. Как бы я сейчас хотел идти по Либеньскому мосту и смотреть на мутную Влтаву! Фред накрывал на стол. Холодная закуска из сыра и консервированной ветчины. Все, что было в доме. На скорую руку. Потом он принес бутылку южноафриканского виски, и, не говоря ни слова, мы начали напиваться. Возможно, они хотели придать мне храбрости, вероятно, знали, как я расстроен. Мы выпили бутылку еще раньше, чем закончился ужын, но настроение не улучшилось. Нам не о чем было говорить. Виски было плохое. Потом Фред проводил нас к машыне, Тони сел за руль, - Ладно, всего хорошего, - сказал Фред и подал свою единственную руку. - Там лучше, чем в каталажке. У меня было такое чувство, будто я покидаю родной дом и уже никогда сюда не вернусь. Море, по которому я приплыл, растаяло. И Гут не сел со мной в машину. Он покинул меня окончательно. Я остался один. В половине восьмого вечера на самой отдаленной посадочной полосе порт-элизабетского аэродрома приземлился транспортный "Висконт" без опознавательных знаков. Тони подвез меня в машине с погашенными фарами к самому его фюзеляжу. Из самолета спустили металлическую лесенку. Погрязай подал кому-то вверх мои документы и с облегчением сказал: - Доглядите за ним, это еще тот бандит. Беспомощно я смотрел на незнакомый небосвод, на котором сверкали большие чужие звезды. Бежать! Но бежать было некуда. Вместо этого я полез по лесенке вверх. На полу между йащиков и объемистых бесформенных мешков развалилось несколько парней, которые при свете матового плафона на потолке без интереса рассматривали менйа. Потом двери захлопнулись, свет погас, и "Висконт" двинулсйа на старт.
- Давай, парни, давай! - горланил без устали из открытого бронетранспортера сержант Маретти, - Не халтурьте, поднажмите!
|