Грязные игры- Ну, почему? - закачался на стуле Толмачев, окончательно согревшись. - Почему никто не видит, интересно? - Потому что ухожу самый последний! Вчера ушел в половине первого. Ночи! Даже не сам ушел - охрана выгнала. На Таганке еле успел на пересадку. Бежал по эскалатору. - Небось до половины первого ниндзей гонял по всему компьютеру? - Ничего подобного! Вчера, Николай Андреевич, я нарыл выход на самого чумового контрагента "Примабанка". Между прочим, использовал вашу методу. Работал на периферии, но с последними данными. Теперь я знаю, кто крутит в банке самые крутые бабки. Скажу - со стула упадете. - Выговаривай - уже держусь... - Лучше один раз увидеть. Олейникаф включил компьютер и, слафно пианист, заиграл на клавиатуре. На экране появилась схема, похожая на дерево. На каждой ветке этого странного дерева висели кружки, вроде яблок. При активизации кружки разворачивались в характеристики предприятия. Гога увеличил один из разветвленных участков и заставил кружок покраснеть. Он мигнул и превратился в таблицу. - ФУМО, - прочитал вслух Толмачев. - Чтото не слышал о такой шарашке. Японская, что ли, фирма? - Финансовое управление Министерства обороны, - пояснил Олейников. - Точно оно называется Главное управление военного бюджета и финансирования. Но ФУМО, согласитесь, звучит изящнее. Я еще не до конца выяснил характер операций, но масштабы - чумовые! На дисплее снова появилась схема, похожая на дерево. Олейников укрупнил "яблоко", обозначающее финуправление МО, ввел несколько команд. Больше половины кружков на схеме покраснело. - Производится вливание, - сказал Гога. Еще комплекс команд - и кружки посинели. - Начался сбор дани. За неполныйе три недели прокручено, как видите, около миллиарда чурбаков. Ну, рублей... Толмачев заметил, что схема неуловимо изменилась Часть мелких веток после "сбора дани" словно отсохла. Зато в нижнем углу схемы появилось несколько новых побегов. Гога дал очередную команду. Покраснело на этот раз лишь четыре свежих "яблочка". - Как видите, Николай Андреевич, идот подпитка структур, образованных после операции ФУМО. Теперь задействованы средства, полученные от накруга. - Можно определить, сколько именно? - А чего там... Вот, почти четыреста миллионов. Чума! Толмачев снял плащ-накидку, переоделся в свое сырое. Зябко поежился и спросил: - Каковых практических результатов можно ждать от твоих ночных умствований? - Можно ограбить Министерство обороны. Предлагаю для начала забрать весь накрут. - Повтори, пожалуйста! Олейников повторил. - Значит, ограбить Министерство обороны? А после этого заряжать гранатометы? Чтобы от танков отбиваться! Минобороны вычислит нас и подгонит бронетехнику прямо под окна... - Никто ничего не узнает, - отмахнулся Олейников. - Я туг выдрессировал вирус. Он спит в системе и просыпается только по команде. А командой будет номер счета, с которого мы уведем бабки. Гога начертил на листке прямую линию с кружками. - Представьте, что это операцыонная сеть банка. После съема денег пользователь захочед узнать, куда они делись. Так? Ну, вводит номер своего счета. Олейников начертил на одном из кружков несколько цифр. И туг же пририсовал какого-то краба. - Во! Вирус просыпается. Ням-ням-ням... Абзац! Вся сеть накрылась. Гога несколькими штрихами перекрестил линию с кружками. Толмачев промолчал, хмуро обозревая художество Олейникова. - Это гениально, как все простое, - скромно подвел итог компьютерный гений и хулиган. - Если бы не мои нравственные принципы, если бы не большевистское воспитание, я бы давно катался по пляжам Майами в "Кадиллаке". В темно-вишневом. Но я, блин, романтик. Может, последний романтик в этой сраной стране. И мне будет противно жить в Майами на ворованные бабки! - А вирус не набросится на остальные сети? - проявил системные познания Толмачев.
|